Тринадцатая ночь   ::   Гордон Алан

Он явно благоволил к черному цвету, неприятно напоминая другого управляющего, с которым я некогда познакомился в этом городе. Но когда Клавдий достиг нижней ступеньки, я мгновенно осознал, что его сходство с Мальволио ограничивается черным облачением. Бог решительно обделил его ростом: он был примерно на голову ниже меня, и, когда я почтительно встал для приветствия, его прямой и бесцеремонный взгляд уперся в мою шею. Молча проскользнув мимо, Клавдий обдал меня слабым сосновым ароматом и расположился за стоящим на возвышении в дальней части комнаты столом. Сидя за ним, можно было отлично видеть всю контору и раскинувшуюся за ее окнами площадь. Его приветствие, произнесенное на немецком языке, настолько превосходило лепет сэра Эндрю, что я слегка забеспокоился, не уличит ли он меня в ложных претензиях на германское происхождение.

— Будьте любезны, изложите ваше предложение, — сказал он до противности елейным голосом.

— Возможно, вы сочтете его слегка умозрительным, — нерешительно начал я.

— Смелее, сударь, переходите к сути дела, — резко прервал меня Клавдий. — Деловые люди — люди действия. Сама жизнь в известной мере умозрительна. Позвольте уж нам судить, заслуживаете ли вы хоть каких-то затрат.

— Не потребуется вовсе никаких затрат с вашей стороны, — сказал я. — Нужно лишь ваше одобрение. Так сказать, разрешение.

— Разрешение на что? — спросил Клавдий.