Назову себя Гантенбайн   ::   Фриш Макс

Почему слепые производят не грустное, а умиротворяющее впечатление? Мало-помалу, мне думается, Гантенбайн начинает это смаковать, как вдруг за его спиной – его очки не пропускают красного света – взвизгивают шины от резкого торможения, прямо за его спиной. От страха, хотя машина даже на задела его, он уронил свою палку, она лежит – Гантенбайн видит это сразу – на асфальте между остановленными шинами, и вот уже допущен второй промах: слепой не стал ждать, а наклонился, чтобы самому поднять палку. Выдал ли он уже себя? В свидетелях нет недостатка, визг шин заставил многих остановиться, он их видит, лемуров, некоторые подходят к нему, синие от любопытства или укора, а в фиолетовой спортивной машине («карман») сидит ужасающе перекрашенная блондинка, она качает головой, ундина с зеленоватыми волосами, и у нее тоже губы сливовые. Слепой ли он в самом деле? Ее меховое пальто цвета гнилых водорослей. Слепой ли он? – он говорит, что да, слепой, в первый раз он говорит миру, что он слепой, ну, конечно, и озирается, верят ли ему… К счастью, полиция не подоспела. Лемуры спорили между собой, кому он обязан жизнью, и согласились с взволнованной дамой в «кармане», что он должен носить желтую повязку на рукаве. Об этом Гантенбайн не подумал. Он молчал. С него слетела шляпа, которая, как он видел, лежала близко на мостовой, и, если не считать слетевшей шляпы, инцидент был, казалось ему, по сути, исчерпан, поскольку ни его левая берцовая кость, ни ее, блондинки, сверкающий бампер повреждений не обнаруживали.