JК
Не бойся, мама! :: Думбадзе Нодар
Страница: 73 из 218Я звал его Джако, а он меня – Пучеглазом.
– Как? Как вы его звали? – встрепенулась Дадуна. Водитель не ответил. Я поймал в зеркальце его черные, красивые глаза. В груди у меня что-то заклокотало, закипело.
– Здравствуй, Або! – сказал я.
Вот и нашелся твой Або, Автандил Джакели! Ты его разыскал, или он тебя? Неважно! Вы нашли друг друга, и это – главное. Все твое тбилисское детство, все твои воспоминания были связаны с ним. Они постепенно покрывались пеленой забвения, и, чтобы не допустить этого, вы должны были найти друг друга.
Вот и нашелся Або!
Так почему вы молчите? Скорей, скорей раскройте сердце и душу, расспросите друг друга о днях, миновавших бесследно. Бесследно? Нет! Ведь Або помнит твою добрую, красивую мать, тепло ее ласковых рук. А ты, разве ты забыл смуглую курдянку Сару? Быть может, Або не хочет вспоминать, как его мать убирала чужие грязные подъезды и как он сам, босой и оборванный, таскал чужой мусор? Так почему он так мечтал о встрече с тобой?
– Здравствуй, Джако! – сказал Або.
Мы стояли друг против друга, у подножия Джвари, и невольно улыбались. Потом он протянул руку, протянул руку и я. Мы обнялись, стиснули друг друга, и я услышал шепот моего Або:
– Где ты был, Джако? Где ты был, Джако? Где ты был?..
Прошел час. Все твои восемнадцать лет, Автандил Джакели, и столько же лет твоего Або уместились в эти шестьдесят минут. Або расспрашивал тебя о своей матери, и ты понял, почему он искал встречи с тобой.
– Как? Как вы его звали? – встрепенулась Дадуна. Водитель не ответил. Я поймал в зеркальце его черные, красивые глаза. В груди у меня что-то заклокотало, закипело.
– Здравствуй, Або! – сказал я.
Вот и нашелся твой Або, Автандил Джакели! Ты его разыскал, или он тебя? Неважно! Вы нашли друг друга, и это – главное. Все твое тбилисское детство, все твои воспоминания были связаны с ним. Они постепенно покрывались пеленой забвения, и, чтобы не допустить этого, вы должны были найти друг друга.
Вот и нашелся Або!
Так почему вы молчите? Скорей, скорей раскройте сердце и душу, расспросите друг друга о днях, миновавших бесследно. Бесследно? Нет! Ведь Або помнит твою добрую, красивую мать, тепло ее ласковых рук. А ты, разве ты забыл смуглую курдянку Сару? Быть может, Або не хочет вспоминать, как его мать убирала чужие грязные подъезды и как он сам, босой и оборванный, таскал чужой мусор? Так почему он так мечтал о встрече с тобой?
– Здравствуй, Джако! – сказал Або.
Мы стояли друг против друга, у подножия Джвари, и невольно улыбались. Потом он протянул руку, протянул руку и я. Мы обнялись, стиснули друг друга, и я услышал шепот моего Або:
– Где ты был, Джако? Где ты был, Джако? Где ты был?..
Прошел час. Все твои восемнадцать лет, Автандил Джакели, и столько же лет твоего Або уместились в эти шестьдесят минут. Або расспрашивал тебя о своей матери, и ты понял, почему он искал встречи с тобой.