Не дать воде пролиться из опрокинутого кувшина   ::   Гусейнов Чингиз

Потому не витает над их головами страх, не ведают печали ни в этой, ни в той жизни, ибо по вере их им обещана награда на небесах. А что дано нам? Что есть у нас? Кааба и множество богов! И звёзды. - И тут вдруг Мухаммед слышит сбоку: "Нам, сабиям, тоже обещана райская жизнь, если..." - голос умолк. Говорил знакомый по Мекке почтенный купец, чуть хромает и оттого прозван Хромой сабий, а он: "Я не хромой, я одноногий!" - Все мы, - говорит, - исмаильтяне, но каждый сам по себе вроде умён, смел, щедр, добр, а как соединимся в род или племя... о! Мы тогда не люди, а разгневанное стадо диких верблюдов, у которых опустел горб! "Ну да, - подумал Мухаммед, - озлоблен, ибо ногу потерял в той войне из-за верблюдицы или жеребца". - А что если? - спрашивает его Мухаммед. Тот не понял. - "Сабиям, сказали вы, - напоминает ему, - обещана награда на небесах, если..." И, не завершив мысль, заговорили о другом. - И о другом, и о том же! - И смотрит дерзко на Мухаммеда. Тут и поведал, ударив палкой по ноге, постучав, и она отозвалась, как деревяшка: - Прежде казалось, вера и государства разделяют людей, примкни к ясной вере, обопрись на сильное государство, а лучше - прими веру сильного государства! - Что разделяет нашу семью? Семьи других хашимитов? Роды курайшей? Нас и не похожих на нас?

Уткнув палку в землю, сабий молча стал при свете закатного солнца чертить по ней - это у нас любят! - чертит и чертит, а нарисованное тут же осыпается, ибо черчение на песке. - Вот, - говорит, - наша история, видишь? Так что не мучайся, не ты первый, не ты последний, хотя как знать, кто мучается этой загадкой.