Не моя война   ::   Миронов Вячеслав

На Пашку Иванова было страшно смотреть. Он находился в прострации. Дышит тяжело, весь бледный, как мел, форма вся мокрая от пота, глаза вытаращены, но, по-видимому, ничего не видят, рот полуоткрыт, губы потрескались. Но держится молодцом, не молит о пощаде. А может, просто в шоке. Как я себя поведу себя перед смертью, если не получится уничтожить эту деревню?

— 7 -



— Прежде чем что-либо сделать, вы будете мне докладывать, и только после моего одобрения вы будете это делать. Вам все понятно, товарищ подполковник? Иначе я первого убью вот этого, — Гусейнов сделал издевательское ударение на «товарищ подполковник».

Себя, наверное, он мнит не меньше, чем заместителем министра обороны Советского Союза.

Боб ничего не ответил, а лишь кивнул.

— Я могу лишь сделать то, что могу, но не более того, — при этом командир очень выразительно посмотрел на Модаева, тот поёжился под тяжёлым командирским взглядом.

— Вы можете многое, очень многое… Я тоже могу много. Могу убить ваших офицеров, а могу не убивать, — Гусейнов упивался своей властью.

— Если будешь постоянно шантажировать, то вряд ли мы сможем тебе помочь, — начал командир. — Это во-первых, а во-вторых — каждый номер боевого расчёта уникален, без него старт невозможен. И если ты убьёшь хоть одного, то останешься при своём пиковом интересе, — Батя откровенно издевался над командиром уродов.

Голос его при этом оставался строгим и глухим.