Некрещеный поп   ::   Лесков Николай Семенович

- А як я тебе з очейне выпущу?

- А я на тебе мару напущу.

- Як мару? - хиба ты видьма?

- А от побачишь, чи я видьма, чи я ни видьма.

- Добре.

- От побачишь: дивись на мене, держись за мене, а я свое зроблю.

И еще срок назначила:

- Три дня, - говорит, - не пройдет, как сделаю.

Казак сидит день, сидит два, просидел и третий до самого до вечера и думает: "Срок кончился, а щоб мене сто чортиев сразу взяли, як дома скучно... а Пиднебеснихин шинок як раз против моей хаты, из окон в окна: мини звидтиль все видно будет, як кто-нибудь пойдет ко мне в хату. А я тем часом там выпью две-три або четыре чвертки... послухаю, що люди гомонят що в городу чуть... и потанцюю - позабавлюся".

И он пошел - пошел и сел, как думал, у окна, так что ему видно всю свою хату, видно, как огонь горит; видно, как жинка там и сям мотается. Чудесно? И Керасенко сел себе да попивает, а сам все на свою хату посматривает; но откуда ни возьмись сама вдова Пиднебесная заметила эту его проделку, да и ну над ним подтрунивать: эх, мол, такой-сякой ты глупый казак, - чего ты смотришь, - в жизнь того не усмотришь.

- Ну, добре - ще побачим!

- Ничото и бачить, - де за нами, жинками, больше смотрят, там нам, жинкам, сам бис помогае.

- Говори-ка, говори себе, - отвечал казак, - а як я сам на жинку дивитимусь, то коло ии и черт ничего не зробыть.

Тут все и закивали головами.