JК
Некуда :: Лесков Николай Семенович
Страница: 76 из 867Даже ярмарочные купцы, проезжая на возах своего гнилого товара, не складают тогда в головах барышей и прибытков и не клюют носом, предаваясь соблазнительным мечтам о ловком банкротстве, а едут молча, смотря то на поле, волнующееся под лёгким набегом тёплого ветерка, то на задумчиво стоящие деревья, то на тонкий парок, поднимающийся с сонногоозерца или речки.
Редко самая заскорузлая торговая душа захочет нарушить этот покой отдыхающей природы и перемолвиться словом с товарищем или приказчиком. Да и то заговорит эта душа не о себе, не о своих хлопотах, а о той же спокойной природе.
— Ишь птица-то полетела, — скажет ярмарочник, следя за поднявшейся из хлебов птахою.
— Да, — ответит товарищ или приказчик. И опять едут тихо.
— Должно, у неё тут где-нибудь дети есть, — опять заметит ярмарочник.
— Надо так рассуждать, что есть дети, — серьёзно ответит приказчик. И опять разговор оборвётся, и опять едут тихо.
Женни с отцом ехала совсем молча. Старик только иногда взглядывал на дочь, улыбался совершенно счастливой улыбкой и снова впадал в чисто созерцательное настроение. Женни была очень серьёзна, и спокойная задумчивость придавала новую прелесть её свежему личику.
На половине короткой дороги от Мерева к городу их встретил меревский Наркиз. Конторщик скоро шёл по опушке мелкого кустарника и, завидев Петра Лукича, быстро направился к дороге.
— Здравствуйте, батюшка Пётр Лукич! — кричал он, снимая широкодонный картуз с четырехугольным козырьком.
— Здравствуйте, Наркиз Фёдорович, — отвечал Гловацкий. Лошадь остановилась. — Охотился?
— Да, половил перепелочков немножко, Пётр Лукич.
— Ты сам-то, брат, точно перепел, — улыбаясь, заметил смотритель.
— Да ведь, батюшка, отрепишься с ними, с беспутниками. Это уж такая дичь низкая.
Редко самая заскорузлая торговая душа захочет нарушить этот покой отдыхающей природы и перемолвиться словом с товарищем или приказчиком. Да и то заговорит эта душа не о себе, не о своих хлопотах, а о той же спокойной природе.
— Ишь птица-то полетела, — скажет ярмарочник, следя за поднявшейся из хлебов птахою.
— Да, — ответит товарищ или приказчик. И опять едут тихо.
— Должно, у неё тут где-нибудь дети есть, — опять заметит ярмарочник.
— Надо так рассуждать, что есть дети, — серьёзно ответит приказчик. И опять разговор оборвётся, и опять едут тихо.
Женни с отцом ехала совсем молча. Старик только иногда взглядывал на дочь, улыбался совершенно счастливой улыбкой и снова впадал в чисто созерцательное настроение. Женни была очень серьёзна, и спокойная задумчивость придавала новую прелесть её свежему личику.
На половине короткой дороги от Мерева к городу их встретил меревский Наркиз. Конторщик скоро шёл по опушке мелкого кустарника и, завидев Петра Лукича, быстро направился к дороге.
— Здравствуйте, батюшка Пётр Лукич! — кричал он, снимая широкодонный картуз с четырехугольным козырьком.
— Здравствуйте, Наркиз Фёдорович, — отвечал Гловацкий. Лошадь остановилась. — Охотился?
— Да, половил перепелочков немножко, Пётр Лукич.
— Ты сам-то, брат, точно перепел, — улыбаясь, заметил смотритель.
— Да ведь, батюшка, отрепишься с ними, с беспутниками. Это уж такая дичь низкая.