Необычайные похождения Хулио Хуренито   ::   Эренбург Илья

Мы собрались в его комнате, и, казалось, ласковый, насмешливый его образ был неотступно с нами. Алексей Спиридонович горько плакал, вспоминая свои размолвки с Учителем, приступы недоверия, слабости, отступничества. "Я клятвопреступник! -- кричал он, -- А этот бандит да будет заклеймен цареубийцей!" Мосье Дэле не мог спокойно слышать моего рассказа о яме со вбитым в землю колом: "Такой порядочный человек, мой компаньон, и хуже, чем по шестнадцатому классу!... Страна варваров вот все, что я могу сказать!"

Горация, плача, вспоминая слова и привычки Учителя, мы мало-номалу перешли к вопросу о нашем будущем. Несмотря на различные дела и занятия, главное, что объединяло нас и прикрепляло к Москве, было присутствие Учителя, Мистер Куль хотя и наладив кой-какие дела, был не прочь переменить котлетки "гостя республики" на устрицы и лангусты Парижа. Мосье Дэле ежеминутно поминал свою прекрасную родину: "Ля дус Франс", Зиэи, Люси и душистый горошек. Эрколе тоже скучал без римского солнца, без вина, без вывески на виа Паскудини. Алексей Спиридонович ни о чем, собственно, не тосковал, плотские нужды презирал, но жажда эмигрировать, "чтобы спасти свободу духа от растлителей и насильников". Я до его высот подняться не мог, и высшей приманкой для меня оставалась чашка скверного кофе с дешевым ромом на террасе моей незабвенной "Ротонды".