Необыкновенное лето   ::   Федин Константин Александрович

Ваня замолчал. Рагозин с нетерпением ждал ответа.

– Не умеешь – так учись не учись! – сказал Ваня убеждённо.

– Уменье придёт с наукой.

– Видел я таких! Учатся, учатся! А я подошёл – раз! И сделал.

– Ишь… – только и сказал Рагозин, удивлённо рассматривая маленького гордеца.

Уже тогда он предугадывал, что судьба этих едва возникавших отношений будет зависеть от желания сына учиться, и в новую встречу опять заговорил с ним о том же. Ему казалось – то, что он считал главным и необходимым в жизни, составляет главное и необходимое также в жизни мальчика. И он терялся, сталкиваясь с совершенно непохожими воззрениями Вани.

– Выучишься как следует работать, будешь приносить пользу, – сказал Пётр Петрович внушительно.

– Откуда приносить? – наверно, не понял Ваня.

– Ну, как тебе объяснить… Был когда в музее?

– Был.

– Понравились тебе картины?

– Ага.

– Значит, художники принесли тебе своим трудом пользу. Картинами своими, понимаешь?

Ваня мечтательно смотрел в отворённое окошко каюты. Там мчалась Волга – слышно было бурленье воды под колёсами огромного парохода, виднелись клином отбегавшие назад зеленые валы, и песчаная отмель окатывалась ими, белея на окоемке от разбитых в пену гребней.

– Это – не польза, – ответил Ваня, и так загадочно сделалось его серьёзное лицо, словно только он один знал – что же такое польза.