JК
Необыкновенное лето :: Федин Константин Александрович
Страница: 859 из 913 – Знаешь, я, когда шёл сюда, вдруг пожалел, что не сказал тебе об отъезде раньше.
Она стиснула ему пальцы.
– Значит, раскаялся в своём поступке?
– Я, наверно, недостаточно подумал о нем.
– Но неужели вечно, вечно надо думать о всяком поступке?!
Он ничего не ответил, а только нагнулся и приложил щеку к её ладони. Она другой рукой попробовала его жестковатые, давно не стриженные волосы. Он поднял голову и стал опять смотреть на неё.
– Ах, ты, ты, – сказала она шёпотом.
Он поцеловал её. Она долго молчала, потом у неё появилась рассеянная и совсем новая улыбка.
– Ты подумал, как поступаешь? – спросила она чуть погромче, скосив на него большой потемневший глаз.
Он ещё сильнее поцеловал её. Отодвигаясь, она вытянула свой лёгкий, чуткий подбородок, глядя на окна.
Он вскочил, шагнул к столу и, наклонившись, одним шумным дуновением загасил лампу.
38
За ночь вьюга улеглась.
Едва начался декабрьский рассвет, Аночка вышла на улицу. Было странно тихо. Вдоль тротуаров лежали снежные волны, на которых застыла рябая зыбь, как на песках дюн. Мостовые посредине были голы, только кое-где по краям кособочились сугробы с острыми рёбрами сверкающих верхушек. Вороны молча сидели на чёрных деревьях.
Спокойствие отдыхавшего после метели города не только не усмиряло волнения Аночки, но все больше бередило его. Она очень торопилась.
Она стиснула ему пальцы.
– Значит, раскаялся в своём поступке?
– Я, наверно, недостаточно подумал о нем.
– Но неужели вечно, вечно надо думать о всяком поступке?!
Он ничего не ответил, а только нагнулся и приложил щеку к её ладони. Она другой рукой попробовала его жестковатые, давно не стриженные волосы. Он поднял голову и стал опять смотреть на неё.
– Ах, ты, ты, – сказала она шёпотом.
Он поцеловал её. Она долго молчала, потом у неё появилась рассеянная и совсем новая улыбка.
– Ты подумал, как поступаешь? – спросила она чуть погромче, скосив на него большой потемневший глаз.
Он ещё сильнее поцеловал её. Отодвигаясь, она вытянула свой лёгкий, чуткий подбородок, глядя на окна.
Он вскочил, шагнул к столу и, наклонившись, одним шумным дуновением загасил лампу.
38
За ночь вьюга улеглась.
Едва начался декабрьский рассвет, Аночка вышла на улицу. Было странно тихо. Вдоль тротуаров лежали снежные волны, на которых застыла рябая зыбь, как на песках дюн. Мостовые посредине были голы, только кое-где по краям кособочились сугробы с острыми рёбрами сверкающих верхушек. Вороны молча сидели на чёрных деревьях.
Спокойствие отдыхавшего после метели города не только не усмиряло волнения Аночки, но все больше бередило его. Она очень торопилась.