Непобежденные   ::   Фолкнер Уильям

-- Так выбирай же! -- орет он. -- Втроем со мной и пистолетом или вдвоем с этим черномазым конокрадом и с жердиной заместо оружия. У тебя ж дома и кочерги нет!

-- У нас остался ствол от ружья, -- Ринго ему в ответ. -- На Эба Сноупса и ствола хватит.

-- На Эба Сноупса? -- орет дядя Бак. -- Да разве Баярд всего только о Сноупсе думает?.. А? -- оранул он мне. -- Ведь не о Сноупсе только речь?

Могила на глазах меняется под серым дождем, неторопливо, холодно, серо проницающим красную землю, но все же очертание не меняется. Холмик осядет еще не сейчас; дни пройдут, недели и месяцы, прежде чем он сгладится, сровняется, смирится.

Дядя Бак повернулся к Ринго.

-- Приведи моего мула, -- сказал он уже потише. -- Пистолет при мне, за пояс вправлен.

Эб Сноупс тоже холмяной житель. Дядя Бак знал, где он живет; ближе к вечеру мы подымались туда на красный холм длинным изволоком между сосен, но тут дядя Бак остановился. У него мешок был накинут на голову и завязан на шее; у Ринго тоже. Палка, стертая, отполированная от употребления, торчала из-под мешка у дяди Бака и лоснилась под дождем, как длинная восковая свеча.

-- Погодите, -- сказал он. -- У меня мыслишка есть одна.

Мы свернули с дороги, спустились в низину, к ручью, увидели там малозаметную тропу. Под деревьями было сумрачно, и дождь не мочил нас; голые деревья точно сами растворялись медленно, промозгло, неуклонно в декабрьском вечереющем дне.