Непобежденные   ::   Фолкнер Уильям

-- Но эти негры ведь не янки, мама, -- сказала Друзилла. -- А завтра там будет еще по крайней мере одна южанка. -- Взглянула на бабушку. -- Целых четверо южан, считая Баярда и Ринго.

Тетя Луиза перевела взгляд на бабушку.

-- Роза, ты не поедешь. Я запрещаю. Кузен Джон будет мне благодарен, что я удержала тебя.

-- Пожалуй, поеду, -- сказала бабушка. -- Надо ведь серебро вернуть.

-- И мулов, -- сказал Ринго. -- Про мулов не забудем. А за бабушку не беспокойтесь. Она как надумает сделать чего-нибудь, так на колени станет на десять секунд и скажет Богу, чего надумала, а после встанет и делает. А кому не нравится, те пусть в сторонку, пока с ног не сбиты. Но вот железную дорогу...

-- А теперь спать надо, -- сказала бабушка.

Но мы не легли. Мне тоже нужно было услыхать про железную дорогу; возможно, понуждало меня скорей стремление держаться вровень с Ринго (вернее, даже впереди него: ведь я-то видел железную дорогу еще живую, а он нет), чем мальчишеская тяга к дыму, грому, ярости и быстроте. Мы сидели в негритянской хибаре, что -- как у нас дома хибара Лувинии -- разделена на две комнатки подвешенным к потолку одеялом, за которым уже легли в постель тетя Луиза и бабушка и где кузену Денни тоже бы лежать уже, если б не дано ему разрешенье посидеть с нами один этот вечер, послушать рассказ Друзиллы, хоть ему и не надо -- ведь Денни был на месте и видел сам.