Непобежденные   ::   Фолкнер Уильям

Я его раньше не видел -- только слышал его голос, когда Ринго и я сидели, затаясь, у бабушки под юбкой, -- но я узнал его тут же по этому голосу, рыжей бородке и жестким блестящим глазам. Он наклонился над бабушкой, проговорил:

-- Будь проклята эта война. Будь проклята.

-- У нас взяли серебро, чернокожих и мулов, -- сказала бабушка. -- Я приехала, чтобы мне их вернули.

-- И вам их вернут, пусть лишь они отыщутся в расположении корпуса. Я сам пойду к генералу. -- Он взглянул на Ринго, на меня. -- Ба! -- сказал он. -Мы с вами тоже, кажется, уже встречались.

И вышел.

В палатке было жарко, тихо, три мухи летали вокруг фонаря, а снаружи доносился армейский бивуачный шум, как дальний ветер. Ринго уже уснул, сев на землю, уткнув голову в колени, и я тоже клевал носом -- и увидел вдруг, что полковник Дик вернулся, и за столом ординарец пишет, а бабушка сидит, закрыв глаза, и лицо у нее все такое же бледное.

-- Перечисли-ка, что у вас взято, -- обратился полковник Дик ко мне.

-- Я сама, -- сказала бабушка, не открывая глаз. -- Сундук серебра... перевязанный пеньковой веревкой... Веревка новая... Чернокожие... Люций с Филадель... фией.... Мулы... Сто... ик и Тесть.

Полковник повернулся к ординарцу, поглядел, как Движется перо.

-- Записал? -- спросил он.

Ординарец прошелся взглядом по написанному.

-- Если столько негров заберут, то генерал, по-моему, будет рад дать в придачу и вдвое больше мулов с серебром.

-- Теперь иду к генералу, -- сказал полковник Дик.

И вот (через сколько времени, уж не знаю -- я спал) мы опять едем.