Непримиримость   ::   Семенов Юлиан Семенович

Впрочем, и в детстве, в усадьбе папеньки, всегда норовил расположиться так, чтобы можно было любоваться закатами — они там были какие-то совершенно особые, зловещие, растекавшиеся сине-красным пожарищем по кронам близкого соснового леса…

Читал Дзержинский стремительно всегда любовался тем, как работал Ленин, — прямо-таки устремлялся в рукопись, писал летяще, правки делал стенографически споро, говорил быстро, атакующе — ничего общего с профессорской вальяжностью Плеханова, патриарх русского марксизма весьма и весьма думал о том какое впечатление оставит его появление на трибуне. Ленина не интересовала форма, он не страшился выглядеть задирой, дело, прежде всего дело, бог с ней с формой, мы же не сановники, прилежные привычному протоколу, мы практики революции, нам пристало думать о сути, а не любоваться своей многозначительностью со стороны, пусть этим упиваются старцы из Государственного совета.

Дзержинский, видимо, просто-напросто не мог не поднять голову от эсеровской «Земли и Воли» в тот именно момент, когда Герасимов вылезал из экипажа, а под руку его поддерживал филер.

Дзержинский моментально вспомнил вокзал, Азефа, садившегося в экипаж этого же человека, неумело водружавшего на нос черное пенсне, и почувствовал, как пальцы сделались ледяными и непослушными, словно у того мальчишки, что продавал на морозе газеты.

Через несколько дней Дзержинский встретился с членом подпольного бюро эсеров товарищем Петром. *

Разговор был осторожным, обвинение в провокации, да еще такого человека, как руководитель Боевой Организации и член ЦК Евно Азеф, дело нешуточное.