Непротивление   ::   Бондарев Юрий Васильевич

– Вы – хозяева? Это интересно! – Ее темные разъятые любопытством глаза вплотную придвинулись к его лицу, и он утонул в глубине блестящих зрачков.

– Интересного тут мало, но за войну у многих из нас клыки и когти выросли.

– Вы в этом уверены? Волчата превратились в волков?

– Может быть.

– И что же вы будете делать?

– Никто из нас не намерен давать себя в обиду.

Она отклонилась к спинке дивана.

– Господи, каким образом? Почему этот Миша пострижен, как арестант или уголовник?

– Что это значит?

– Ну, как арестантов и уголовников стригли в России. Во времена Достоевского.

Он слегка покривился.

– Нинель, вы допускаете обидные вещи.

– Я вообще глупая баба.

Он сделал попытку улыбнуться.

– Вы подобны ветви ивы, как сказал Эльдар.

– Перестаньте. Я знаю, что у меня хорошо и что плохо.

– Так вот. Он пострижен потому, что ранен в голову. И его лечат. Как лечат – не знаю. Парень он – честнейший!

– А вы?

– Что я?

– Да и вы как будто не такой уж плохой парень, – сказала она с насильственным смехом. – И вам здесь нравится? А ради чего нам надо быть в этом бедламе? От одного патефона с ума сойти можно! Пойдемте лучше танцевать, а?

Он запротестовал:

– Нинель, не вижу в этом топтании смысла.

Она сказала, почти прикасаясь губами к его губам, глядя ему в глаза смеющимся взглядом, в котором была непроглядность осенней ночи:

– А может быть, со мной будет немножечко лучше. Представьте, что я с другой планеты и кое-чему научу.