JК
Непротивление :: Бондарев Юрий Васильевич
Страница: 19 из 447 – И яростно махал бритвой перед лицом растерянного пожилого человека в стареньком кителе, который неуклюже пытался его схватить за вооруженную лезвием руку, залитую кровью до локтя.
Вокруг переплетались возбужденные голоса:
– Да что он делает? Зарежет себя морячок!
– Прямо так по грудям и полосует! Белая горячка у него, а?
– Контуженный он! Убьет себя до смерти!
– Милицию позвать! Где она, милиция?
– Какая тебе еще, к такой матери, милиция? «Скорую» вызывать надо! Кровью изойдет!
И выкрики во взбудораженной этим жестоким самоистязанием толпе, дикое неистовство морячка, его обильные слезы на алкоголично-одутловатых щеках, исполосованная в крови тельняшка, подействовали на Александра как тошнотный позыв, смешанный с брезгливой жалостью к истерике пьяного калеки, и он, по-морщась, сказал равнодушно глянувшему на инвалида Кирюшкину:
– Давай все-таки обезоружим парня. Иначе он угробит себя.
– Оста-авь, не суетись, – лениво протянул Кирюшкин. – Это Митька-морячок, в контузии куражится. Перепил до охренения. Все подносят, а он нормы не знает. Жена от безногого ушла, дочь ушла, живет у матери. Как только напьется, все хочет себя на глазах у всех порезать.
– А какого дьявола мы смотрим!
– Здесь другое надо.
Вокруг переплетались возбужденные голоса:
– Да что он делает? Зарежет себя морячок!
– Прямо так по грудям и полосует! Белая горячка у него, а?
– Контуженный он! Убьет себя до смерти!
– Милицию позвать! Где она, милиция?
– Какая тебе еще, к такой матери, милиция? «Скорую» вызывать надо! Кровью изойдет!
И выкрики во взбудораженной этим жестоким самоистязанием толпе, дикое неистовство морячка, его обильные слезы на алкоголично-одутловатых щеках, исполосованная в крови тельняшка, подействовали на Александра как тошнотный позыв, смешанный с брезгливой жалостью к истерике пьяного калеки, и он, по-морщась, сказал равнодушно глянувшему на инвалида Кирюшкину:
– Давай все-таки обезоружим парня. Иначе он угробит себя.
– Оста-авь, не суетись, – лениво протянул Кирюшкин. – Это Митька-морячок, в контузии куражится. Перепил до охренения. Все подносят, а он нормы не знает. Жена от безногого ушла, дочь ушла, живет у матери. Как только напьется, все хочет себя на глазах у всех порезать.
– А какого дьявола мы смотрим!
– Здесь другое надо.