Непротивление   ::   Бондарев Юрий Васильевич

– С удовольствием! И прошу прощения во всех смыслах! Без штанов представляться вроде не по светски! – спохватился Максим, открывая бесхитростным смехом чистые сахарные зубы, и тут же чрезмерно сильно пожал руку Александра, назвал свое имя, вслух повторил имя Александра и предупредил: – Отчество мое не обязательно. В моем солидном положении – это лишний довесок. Вас же разрешите по отчеству. Александр для меня фамильярно. Мне очень приятно познакомиться. Преклоняюсь перед фронтовиками. Вы что – лечитесь в госпитале?

– Что-то в этом роде, – ответил Александр. – И тоже прошу без всяких отчеств. И, если можно, на «ты».

Нинель с видом хозяйки отворила дверь в комнату и приостановила разговор:

– Мак, не держи гостя в коридоре и оденься наконец, чтобы гость не принял тебя за шалопута без царя в голове.

– За шалопута? Без царя в голове? Гениально и сногсшибательно! Но не в десятку. Надо бы – за беспортошного голодранца, прости за грубый реализм! – поддержал сестру Максим, не обижаясь. – Как тебе не пришло в голову такое великолепное определение? Проходите, гости, в залу, – по мальчишески сияя, как давеча, пригласил он и простер руку к двери.

– Не я придумала дурацкого шалопута, а ваш мудрый дворник, которого мы сейчас встретили. Оказывается, ты еще ходишь на бровях по ночам, – сказала Нинель, первой входя в комнату, и позвала Александра за собой: – Саша, здесь живет бесштанный голодранец, мой брат, о котором так образно говорил аристократ духа с метлой.

– А-а, дядечка Федор? – догадался Максим и проворно исчез за зеленой занавеской, отделяющей часть комнаты. – Раза два он меня видел под булдой, это справедливо и отвечает правде! Дядя Федор – особый, очень особый старичок.