Непротивление   ::   Бондарев Юрий Васильевич

На стену гаража без стеснения нарушал… Во-от.

Максим засмеялся своим журчащим пульсирующим смехом.

– Восхитительный донос! Но я к вам не в претензии, дядя Федор! – И тут же с омерзением перекривился и позволил себе сказать без умеренного гнева: – Пренеприятнейший вы человек, товарищ дворник! По вашему жить – это к месту врать и предавать. Сподобились. Благодарю.

– Как так врать? – Дядя Федор взъерошенно заелозил в кресле, его сухонькое песочного цвета личико вмиг озлобилось каждой морщинкой. – Посторонних людей у себя привечаете? По какому праву? Для какой такой корысти? Кто такой этот гражданин посторонний, раненый? Почему ночью к вам пришел? Да еще с женщиной? Дворник я! Мое дело – чтоб порядок, а не против!..

– Образцовый вы были надзиратель, дядя Федор, – печально похвалил Максим. – Но в вашу тюрьму я не хотел бы…

Дядя Федор привскочил в кресле, вскрикнул:

– Чего-о? Ах, ты-и… Я по уставу исполнял!..

– А ну погоди глупить, Федор, – смирил его Усольцев, и казавшиеся недвижными в запавших глазницах твердые, без блеска глаза его запоминающе измерили Александра, как если бы только сейчас он заинтересовался им вблизи.

«Вот оно… об этом я подумал, едва они вошли», – промелькнуло у Александра, ощущавшего среди разговора боковое внимание Усольцева, хотя тот не смотрел на него.

– Гость будете? Из госпиталя?

– Да.

– Ранен? Долечивались?

– Да.

– Не понял.

– Открылась рана. Залечивал.