Нерон и Сенека   ::   Радзинский Эдвард

— И, угрожая ножом и позором, — шептал Нерон, — я заставил ее… богиню… отдаться! И… и вот тут… в проклятиях… в ее содроганиях, слезах… в ее ненависти я ощутил… Это было солнце… Но совсем другое… И я с трудом удержался, так мне хотелось заколоть ее… от восторга! И вот тогда-то я понял: когда орел когтит добычу, то в муках плоти, трепещущей в когтях, рождается… да, да — тоже любовь! Но ни с чем не сравнимая — любовь казни! Любовь жертвы к палачу! — Нерон был в безумии: глаза сверкали, срывался голос. — И когда Британик упал замертво, я вновь почувствовал… Я смотрел на всех вас: гордая мать и лгущий учитель — все вдруг соединились… Моя воля простиралась безгранично — и все ваши воли лежали ниц! Кто раз вкусил эту беспредельность своей воли, тот может идти только вверх! Вверх! Вверх! Я дышал воздухом гор. Там нет смертных. Кто раз познал, что такое быть богом… Кровь! Кровь! Все мало!.. И весь римский народ для меня как та женщина, которую я насиловал с ножом в руках! Однажды я сожгу этот ваш Вечный город и прокричу свое проклятие!

— Довольно! — закричал Сенека.

— Опять трагедия, — смеялся Нерон, — а мы договорились: играем комедию!

И он ударил бичом. И с визгом и хохотом вскочили с арены Амур и Венера… Гогоча, дьявольскими прыжками понеслись они вокруг Сенеки.

— Комедия! — хохотал Нерон. — В комедии все шиворот-навыворот: мертвые оказываются живыми, а ты, живой, мертв!

— Я не хочу жить! Зови Тигеллина, — сказал Сенека.

— Ты прав. Время настало: пусть придет Тигеллин! — ответил Нерон.

— Я слышу шаги Тигеллина! — закричал Амур. И бросился во тьму. И тотчас попятился назад в ужасе.