JК
Несколько печальных дней (Повести и рассказы) :: Гроссман Василий
Страница: 39 из 566Ведь только сумасшедший может говорить про звонок и столовую, когда в мире случилось такое ужасное несчастье! Все спокойные люди были безумны. Кричать и выть должны они, - ведь ее сын погибает.
- Доктор, идемте, доктор, идемте! - исступленно говорила она и тащила его за рукав.
- И я пойду с вами, - сказал Москвин.
- Отлично, веселей будет возвращаться, - сказал доктор. - Вы пойдете в качестве фельдшера.
И Марья Андреевна дала Москвину докторский пиджак с широкой перевязью Красного Креста.
Доктор собирался медленно, а в коридоре он вдруг остановился и начал брюзжать:
- Вы имейте в виду, что во всем городе есть один безумец-врач, который выходит из дому вот в такие дни.
Пустые улицы казались особенно широкими, а дома с закрытыми окнами и наглухо забитыми парадными дверями стояли точно шеренги серых людей, ожидающих казни.
- А-а-а-а-а... - протяжно кричали привокзальные кварталы.
- Доктор, доктор, скорее, - всхлипывая, говорила женщина и тянула его за рукав.
- Да не могу я с моим миокардитом бегать как козел, - сердился он. Если вы хотите скорее, нужно было извозчика достать.
А когда они подошли к нужному переулку, Москвин услышал, как за воротами кто-то шепотом говорил:
- Это доктор, доктор, я его узнаю.
Должно быть, самооборона смотрела на них через щели в досках. Наконец они подошли к одной калитке. Москвин остался ожидать во дворе, а доктор с женщиной поднялись по черным железным ступеням кухонной лестницы.
- Доктор, идемте, доктор, идемте! - исступленно говорила она и тащила его за рукав.
- И я пойду с вами, - сказал Москвин.
- Отлично, веселей будет возвращаться, - сказал доктор. - Вы пойдете в качестве фельдшера.
И Марья Андреевна дала Москвину докторский пиджак с широкой перевязью Красного Креста.
Доктор собирался медленно, а в коридоре он вдруг остановился и начал брюзжать:
- Вы имейте в виду, что во всем городе есть один безумец-врач, который выходит из дому вот в такие дни.
Пустые улицы казались особенно широкими, а дома с закрытыми окнами и наглухо забитыми парадными дверями стояли точно шеренги серых людей, ожидающих казни.
- А-а-а-а-а... - протяжно кричали привокзальные кварталы.
- Доктор, доктор, скорее, - всхлипывая, говорила женщина и тянула его за рукав.
- Да не могу я с моим миокардитом бегать как козел, - сердился он. Если вы хотите скорее, нужно было извозчика достать.
А когда они подошли к нужному переулку, Москвин услышал, как за воротами кто-то шепотом говорил:
- Это доктор, доктор, я его узнаю.
Должно быть, самооборона смотрела на них через щели в досках. Наконец они подошли к одной калитке. Москвин остался ожидать во дворе, а доктор с женщиной поднялись по черным железным ступеням кухонной лестницы.