JК
Тройная зачистка :: Самаров Сергей
Страница: 40 из 68Свои отпечатки пальцев с него, естественно, предварительно стер. И пистолет при этом, используя служебное положение, не сложно подобрать такой, за которым после баллистической экспертизы обнаружится немало отметин. Тогда и старые дела не грех будет списать на незнакомца в подъезде.
Насколько Александр знал ситуацию, немало сотрудников МВД и даже ФСБ имели за спиной такие грехи, что против них давно пора возбуждать уголовное дело, и не одно…
Но свой же следак, другой Лысцов или даже этот самый, умело составит протокол.
И дела нет…
* * *
Басаргин осторожно открыл дверь в маленькую комнату. Александра слушала все ту же музыку – в мощь и многоголосие оркестра пронзительно врывалась, будоража душу, скрипка и трепетала, до боли щекотала нервы. Одновременно жена делала какие-то наброски угольным карандашом на листе бумаги. Александр постоял минуту, взявшись рукой за косяк и наблюдая за ее работой, потом шагнул вперед. Из-за громкой музыки она не услышала его шагов.
Встав на цыпочки, потому что жена роста была почти одного с мужем, Басаргин заглянул через плечо. С листа на него узнаваемо смотрели глаза комиссара Костромина. Лицо только угадывалось, очерченное несколькими верными штрихами, и было заполнено тенями и полутенями. Где-то за головой Станислава Сергеевича маячил призрак Эйфелевой башни. Именно призрак, потому что это была даже не башня – так, тоже несколько штрихов. Но Костромин угадывался сразу, безоговорочно.
Насколько Александр знал ситуацию, немало сотрудников МВД и даже ФСБ имели за спиной такие грехи, что против них давно пора возбуждать уголовное дело, и не одно…
Но свой же следак, другой Лысцов или даже этот самый, умело составит протокол.
И дела нет…
* * *
Басаргин осторожно открыл дверь в маленькую комнату. Александра слушала все ту же музыку – в мощь и многоголосие оркестра пронзительно врывалась, будоража душу, скрипка и трепетала, до боли щекотала нервы. Одновременно жена делала какие-то наброски угольным карандашом на листе бумаги. Александр постоял минуту, взявшись рукой за косяк и наблюдая за ее работой, потом шагнул вперед. Из-за громкой музыки она не услышала его шагов.
Встав на цыпочки, потому что жена роста была почти одного с мужем, Басаргин заглянул через плечо. С листа на него узнаваемо смотрели глаза комиссара Костромина. Лицо только угадывалось, очерченное несколькими верными штрихами, и было заполнено тенями и полутенями. Где-то за головой Станислава Сергеевича маячил призрак Эйфелевой башни. Именно призрак, потому что это была даже не башня – так, тоже несколько штрихов. Но Костромин угадывался сразу, безоговорочно.