Страница:
2 из 3
Трамвай довез его до последней окраинной останов-, ки; затем зигзаги узкойлестницы долго вели его под самую крышу; наконец он постучал в дверь и стал дожидаться, ответа. Ответа не последовало. Еще стук, еще ожидание репортер нажал ладонью дверь - она подалась, и глазам его предстало следующее: нищая комната, заклоплённые стены, стол и деревянная лежанка; на столе - отстегнутая манжета; на лежанке - человек с заголенной рукой и ртом, подобравшимся к сгибу локтя.
Человек, погруженный в свое, не слышал, очевидно, ни стуков в дверь, ни шагов, и только громкий голос вошедшего заставил его -поднять голову. Тут репортер увидел на руке № 11111, в двух-трех дюймах от выставившегося навстречу ему острого локтя, несколько царапин и след от укуса. Интервьюер не переносил вида крови и, отвернувшись, спросил:
- Вы, кажется, всерьез, то есть, я хочу сказать, без символики?
- Без.
- Романтическая ирония тут тоже как будто ни при чем...
- Анахронизм,- пробурчал локтекус и снова припал ртом к царапинам и шрамам.
- Оставьте, ах, оставьте,- закричал интервьюер, зажимая глаза,- когда я уйду, пожалуйста,- а пока не предоставите ли вы свой рот для краткой информации? Скажите, и давно вы так?.. - и по блокноту зашуршал карандаш.
Кончив, репортер вышагнул за дверь, но тотчас же вернулся:
- Послушайте, укусить себя за локоть - хорошо, но ведь это же недостижимо. Это никому не удавалось, все и -всегда терпели фиаско.
|< Пред. 1 2 3 След. >|