JК
Невыдуманные рассказы о невероятном :: Деген Ион
Страница: 225 из 235Классическая музыка, джаз, народная музыка всех материков. Любая настоящая музыка в исполнении на трубе и корнет-а-пистоне. Здесь были все записи Тимофея Докшицера.
Хаим поставил пластинку сольного концерта Докшицера – труба под аккомпанемент фортепиано. Крайслер, Дебюсси, Сарасате, Римский-Корсаков, Рубинштейн, Мясковский, Шостакович. Произведения, написанные для скрипки, исполнялись на трубе. Но как!
Иногда я говорил себе – нет, это невозможно. Трель, сто двадцать восьмые на такой высоте, и сразу же легато на две октавы ниже. А звук такой, как хрустальная струя спокойной воды.
В эти моменты, словно читая мои мысли, Хаим смотрел на меня, и губы трубача складывались в гордую улыбку.
– Ну, что вы скажете? – спросил он, когда перестал вращаться диск. – Невероятно? Но подождите, вы сейчас услышите еще лучшую пластинку.
Я с ужасом посмотрел на часы.
– Ну, хорошо, – сказал он, – в другой раз. А эту пластинку можете взять и переписать на кассету.
Я поблагодарил его и удивился, что такой знаток и коллекционер доверяет пластинку незнакомому человеку.
– У меня есть чутье на людей. Я знаю, что вы вернете пластинку и она будет в порядке. Вы спросили, как я знал, что Элиягу, тот еврей в Тегеране, заплатит мне комиссионные. Чутье. Я ему поверил мгновенно. И, как видите, не ошибся.
Он бережно упаковал пластинку. Мы распрощались. Уже на бульваре, куда он вышел проводить меня, я спросил его, как ему удалось собрать такую уникальную коллекцию.
Хаим поставил пластинку сольного концерта Докшицера – труба под аккомпанемент фортепиано. Крайслер, Дебюсси, Сарасате, Римский-Корсаков, Рубинштейн, Мясковский, Шостакович. Произведения, написанные для скрипки, исполнялись на трубе. Но как!
Иногда я говорил себе – нет, это невозможно. Трель, сто двадцать восьмые на такой высоте, и сразу же легато на две октавы ниже. А звук такой, как хрустальная струя спокойной воды.
В эти моменты, словно читая мои мысли, Хаим смотрел на меня, и губы трубача складывались в гордую улыбку.
– Ну, что вы скажете? – спросил он, когда перестал вращаться диск. – Невероятно? Но подождите, вы сейчас услышите еще лучшую пластинку.
Я с ужасом посмотрел на часы.
– Ну, хорошо, – сказал он, – в другой раз. А эту пластинку можете взять и переписать на кассету.
Я поблагодарил его и удивился, что такой знаток и коллекционер доверяет пластинку незнакомому человеку.
– У меня есть чутье на людей. Я знаю, что вы вернете пластинку и она будет в порядке. Вы спросили, как я знал, что Элиягу, тот еврей в Тегеране, заплатит мне комиссионные. Чутье. Я ему поверил мгновенно. И, как видите, не ошибся.
Он бережно упаковал пластинку. Мы распрощались. Уже на бульваре, куда он вышел проводить меня, я спросил его, как ему удалось собрать такую уникальную коллекцию.