Незавершённый роман   ::   Набоков Владимир Владимирович

Я тебе только одно замечу: все люди в сущности развратны, но когда это делается под шумок, когда второпях, скажем, обжираешься вареньем в темном углу или Бог знает что поручаешь собственному воображению,-- о, это не в счет, это преступлением не зовется; когда же человек откровенно и трудолюбиво удовлетворяет желания, навязанные ему требовательным телом,-- тогда люди начинают трубить о беспутстве! И еще: если бы в моем случае это законное удовлетворение просто сводилось все к одному и тому же однообразному приему, общественное мнение с этим бы примирилось,-- разве что пожурило бы меня за слишком частую смену любовниц... но. Боже мой, какой поднимается шум оттого, что я не придерживаюсь канонов распутства, а собираю мед повсюду, люблю все -- и тюльпан и простую травку,-- потому что, видишь ли,-- докончил принц, улыбаясь и щурясь,-- я собственно ищу только дробь прекрасного, целое предоставляю добрым бюргерам, а эта дробь может найтись в балерине и в грузчике, в пожилой красавице и в молодом всаднике".

"Да,-- сказал Кр.,-- я понимаю. Вы -- художник, скульптор, вы ищете форму..." Принц придержал коня и захохотал. "Ну, знаешь, дело тут не в скульптуре,-- a moins que tu ne confonde la galanterie- avec la Galаtйe (По крайней мере, ты не путаешь галантность с Галатеей (франц.)), --что, впрочем, в твоем возрасте простительно. Нет-нет, все это гораздо проще. Только ты меня, пожалуйста, не дичись, я тебя не съем, я ужасно не люблю юношей, que se tiennent toujours sur leurs gardes (Которые всегда держатся настороже (франц.)). Если y тебя ничего нет лучше в виду, мы можем вернуться через Grenlog и пообедать над озером, а потом что-нибудь придумаем".

"Нет,-- боюсь, у меня...