JК
Ни шагу назад! :: Авраменко Александр
Страница: 4 из 351О, чёрт! От резкого рывка танка меня чувствительно прикладывает головой о борт башни.
— Никола! Ты что, очумел?!
— Извините, товарищ майор, не смог я…
— Чего не смог?!
— Да по покойнику проехать…
Мы умолкаем. Танк шлёпает дальше, а у меня перед глазами возникает картина, которую я видел в Клину. Раскатанный в блин, вмёрзший в укатанный лёд дороги немецкий труп, по которому уже не раз прошлись и гусеницами, и колёсами, и ногами… Внезапно ползущий перед нами «газик» тормозит, из него выскакивает «НКВДэшник» с автоматом наперевес. Нам не видно из-за тента, что случилось, но я сразу соображаю, что просто так он останавливаться не будет.
— Никола, давай влево!
Двигатель слегка добавляет обороты, и танк легко пробивает снеговой барьер и вылезает перед грузовичком. Мать честная! Да что же это?! Прямо перед машиной двое немцев. Один на коленях, второй лежит рядом. Тот, который ещё держится, весь в чёрных пятнах обморожений, лежащий — закутан в шинель, но на руках ничего нет, кроме толстенного слоя бинтов. Впрочем, замечаю, что кисти у горе-вояки тоже отсутствуют, одни культяпки…
— Стой!
«Т-4» послушно замирает на месте. Я вылезаю наружу, и меня сразу пробирает ветерком, несмотря на ватный комбинезон и тёплое бельё. Спрыгиваю на снег с вытащенным из кобуры «люгером» и разгребая валенками снег подхожу к майору. Немец плачет, а может, просто от мороза у него текут слёзы. С трудом разбираю его речь:
— Нихт шиссен… Гитлер капут… Найн эсэс.
— Никола! Ты что, очумел?!
— Извините, товарищ майор, не смог я…
— Чего не смог?!
— Да по покойнику проехать…
Мы умолкаем. Танк шлёпает дальше, а у меня перед глазами возникает картина, которую я видел в Клину. Раскатанный в блин, вмёрзший в укатанный лёд дороги немецкий труп, по которому уже не раз прошлись и гусеницами, и колёсами, и ногами… Внезапно ползущий перед нами «газик» тормозит, из него выскакивает «НКВДэшник» с автоматом наперевес. Нам не видно из-за тента, что случилось, но я сразу соображаю, что просто так он останавливаться не будет.
— Никола, давай влево!
Двигатель слегка добавляет обороты, и танк легко пробивает снеговой барьер и вылезает перед грузовичком. Мать честная! Да что же это?! Прямо перед машиной двое немцев. Один на коленях, второй лежит рядом. Тот, который ещё держится, весь в чёрных пятнах обморожений, лежащий — закутан в шинель, но на руках ничего нет, кроме толстенного слоя бинтов. Впрочем, замечаю, что кисти у горе-вояки тоже отсутствуют, одни культяпки…
— Стой!
«Т-4» послушно замирает на месте. Я вылезаю наружу, и меня сразу пробирает ветерком, несмотря на ватный комбинезон и тёплое бельё. Спрыгиваю на снег с вытащенным из кобуры «люгером» и разгребая валенками снег подхожу к майору. Немец плачет, а может, просто от мороза у него текут слёзы. С трудом разбираю его речь:
— Нихт шиссен… Гитлер капут… Найн эсэс.