JК
Ничего, кроме настоящего :: Голяк Андрей
Страница: 314 из 380Они оставили доигрывать меня одного.
– Это не по сценарию!
– Это по жизни…
Аккуратно… Не показывай, что ты растерян. Не показывай, что тебе страшно. Играй! Играй!
Что это? Куда это все подевались? Я один на сцене, а зрителей нет. Они спешили на последнюю электричку… Дрались за места в вагоне… Как дерутся за последний парашют в падающем самолёте.
А что же произойдёт в последнем акте? Не по сценарию, а по жизни.
Утренний оркестр настроит инструменты,
Медленно поднимет шпагу дирижёр,
И сразу, в тот же миг, под гром аплодисментов
Пойму, что я и есть единственный актёр.
Завязанным глазам не видно отчужденья
В зрачках ружейных дул, стыдящихся взглянуть,
И птицей над оркестром взметнётся нетерпенье
И музыка их пальцев разорвёт мне грудь.
Я как-то не заметил, что сил осталось только на то, чтобы слушать, как падают капли из крана. Каждый звук разрастается в мозгу до громадных размеров и лопается, как проколотый воздушный шарик.
Предметы становятся размытыми, теряя свои чёткие контуры.
Натка, я бросаю тебя. Так нужно. По-другому не вытанцовывалось. Я был плохим мальчиком. Был… Уже был…
Всё… Я ушёл… Шторы, двери, шаги… Где-то здесь должен быть яркий свет. Где? Врут, что-ли? Значит, врут… А, не имеет значения… Уже…
ГЛАВА 6
Из того, что предыдущая глава расположена не в самом конце книги, вы, наверное, догадались, что мои суицидные поползновения успехом не увенчались.
– Это не по сценарию!
– Это по жизни…
Аккуратно… Не показывай, что ты растерян. Не показывай, что тебе страшно. Играй! Играй!
Что это? Куда это все подевались? Я один на сцене, а зрителей нет. Они спешили на последнюю электричку… Дрались за места в вагоне… Как дерутся за последний парашют в падающем самолёте.
А что же произойдёт в последнем акте? Не по сценарию, а по жизни.
Утренний оркестр настроит инструменты,
Медленно поднимет шпагу дирижёр,
И сразу, в тот же миг, под гром аплодисментов
Пойму, что я и есть единственный актёр.
Завязанным глазам не видно отчужденья
В зрачках ружейных дул, стыдящихся взглянуть,
И птицей над оркестром взметнётся нетерпенье
И музыка их пальцев разорвёт мне грудь.
Я как-то не заметил, что сил осталось только на то, чтобы слушать, как падают капли из крана. Каждый звук разрастается в мозгу до громадных размеров и лопается, как проколотый воздушный шарик.
Предметы становятся размытыми, теряя свои чёткие контуры.
Натка, я бросаю тебя. Так нужно. По-другому не вытанцовывалось. Я был плохим мальчиком. Был… Уже был…
Всё… Я ушёл… Шторы, двери, шаги… Где-то здесь должен быть яркий свет. Где? Врут, что-ли? Значит, врут… А, не имеет значения… Уже…
ГЛАВА 6
Из того, что предыдущая глава расположена не в самом конце книги, вы, наверное, догадались, что мои суицидные поползновения успехом не увенчались.