JК
Ничего, кроме настоящего :: Голяк Андрей
Страница: 367 из 380Я уже не могу не обращать на это внимания – мне кажется, что это бросается в уши всем, кто нас слушает. До конца вещи моё раздражение достигает апогея. На мой взгляд, настроение похерилось. Доиграв вещь, я встаю, швыряю в зал: "Спасибо" и намереваюсь уйти со сцены.
И тут народ взрывается такими аплодисментами, что я недоумённо оглядываюсь. Божена тянет меня за рукав, и показывает рукой – весь состав жюри аплодирует стоя. Мне суют в руки листок с оценками. Я слегка офигеваю – девяносто восемь баллов из ста! Васыль мне орёт прямо в ухо:
– Говорят, что за всю историю фестиваля таких результатов не было ни у кого!
Мы уходим за кулисы, где на нас сразу набрасывается толпа знакомых, родственников, приятелей и просто зрителей. Где-то в этой толпе моя маман и Татка. Но им не пробраться через этот орущий живой кордон. К нам с трудом прорывается режиссёр фестиваля и сообщает, что завтра мы играем на финале. Дальше на нас снова обрушиваются друзья-приятели, поздравления, цветы, и я слабо помню всё, что там происходило.
На следующий день движняк был неимоверный. На финальном концерте жюри должны были назвать победителей в разных номинациях. Придя на саундчек, я натыкался в разных уголках за сценой на старательно дорепетировывающих финалистов. Мандраж, лихорадка, стук зубей, дрожь в пальцах…
Ко мне сразу же привязался какой-то малахольный и принялся убеждать, что я качаю в зал тёмную энергетику. Причём, требуя от меня комментариев.
И тут народ взрывается такими аплодисментами, что я недоумённо оглядываюсь. Божена тянет меня за рукав, и показывает рукой – весь состав жюри аплодирует стоя. Мне суют в руки листок с оценками. Я слегка офигеваю – девяносто восемь баллов из ста! Васыль мне орёт прямо в ухо:
– Говорят, что за всю историю фестиваля таких результатов не было ни у кого!
Мы уходим за кулисы, где на нас сразу набрасывается толпа знакомых, родственников, приятелей и просто зрителей. Где-то в этой толпе моя маман и Татка. Но им не пробраться через этот орущий живой кордон. К нам с трудом прорывается режиссёр фестиваля и сообщает, что завтра мы играем на финале. Дальше на нас снова обрушиваются друзья-приятели, поздравления, цветы, и я слабо помню всё, что там происходило.
На следующий день движняк был неимоверный. На финальном концерте жюри должны были назвать победителей в разных номинациях. Придя на саундчек, я натыкался в разных уголках за сценой на старательно дорепетировывающих финалистов. Мандраж, лихорадка, стук зубей, дрожь в пальцах…
Ко мне сразу же привязался какой-то малахольный и принялся убеждать, что я качаю в зал тёмную энергетику. Причём, требуя от меня комментариев.