Ничего, кроме настоящего   ::   Голяк Андрей

А потом он проклял всех музыкантов в мире, включая "Битлз", Элвиса Пресли, Баха и Бетховена.

– В гробу я видел такую учёбу! – орал папаша, размахивая руками и непроизвольно выдавая абсолютно непристойные жесты. – Пойдёшь в армию сапоги сержантам чистить! Тебе было сложно выучить пару страниц и сдать их? Тебе было сложно пару часов в день посидеть в институте?

– Я музыку люблю, – мычал в ответ я. – Мне неинтересно в Политехе.

– А мне интересно каждый день по цехам бегать и всю жизнь за кульманом стоять? А как ты собираешься зарабатывать на хлеб?

– Музыкой! – с чувством произнёс я, вдохновенно пялясь на плакат с перекошенной рожей Мика Джеггера, приколотый к стене.

– Музыкой! – батя захлебнулся от возмущения. – Да таких музыкантов в каждой подворотне жопой жуй!

– Тебе виднее, – огрызнулся я. – Ты же у нас спец в музыке.

Из современных звёзд мой отец признавал только Макаревича, а всё остальное считал жалкой пародией на него. Поэтому я себе не представлял его в качестве музыкального эксперта. Но в смысле моей учёбы и грядущего вылизывания солдатских сортиров он, похоже, был прав на все сто. Я не мог ничего возразить.

Выпустив пар и поматюкамши меня от души, папенька постепенно успокоился.

– Ладно, не обижайся, – примиряюще сказал он. – Ты, конечно, мудак редкостный. Но дело не в этом. Нужно спасать положение.

А я и не обижался. Я знал, что отец беспокоится за меня, переживает. Отсюда и взрыв эмоций.