Ничего кроме надежды   ::   Слепухин Юрий Григорьевич

Улицу я знаю, часто там проезжал – трамваем, это прямо мимо главного входа в Цвингер. Но дом семнадцать? Нет, этот адрес ничего мне не говорит.

– Ясно. Такой, значит, ты избрал себе метод защиты – от всего отнекиваться, ничего не признавать. Так ведь метод-то старый, давно известный, поначалу все за него хватаются. А что толку? Ты что же, всерьез думаешь, что этими вот своими «нет», «не знаю», «не помню», вот этим трусливым увиливанием действительно кому-то голову можешь задурить? Да тут такие абверовские волки кололись – не тебе, говнюку, чета! А тоже ведь умными себя считали, легенда у каждого была – будь спок, ниоткудова не подкопаешься. И все равно как ни крутили, как ни петляли, а все равно раскалывались как миленькие, и ты у меня тоже расколешься. Это я тебе вполне авторитетно заявляю. Другой гладкий со всех сторон, как пуля, то есть просто не за что ухватиться, а тебя ведь даже не знаешь, с какой стороны начать разматывать – всюду незаделанные концы торчат, – в голосе следователя прозвучало даже некоторое недовольство простотой предстоящей работы – как если бы краснодеревщику высокой квалификации заказали кухонный табурет. – Ну вот что ты тут написал насчет пребывания в гестапо? Голова у тебя на плечах есть?

– В каком смысле?

– В том, что макитра у тебя на плечах, а не голова. Когда тебя гестапо арестовало?

– Шестнадцатого сентября прошлого года, я запомнил день – англичане тогда высадили десант на Нижнем Рейне.