Николай Гумилев в воспоминаниях современников   ::   Гумилев Николай

Посвящение Гумилеву, отсутствующее в автографе от 31 мая, было добавлено позднее -скорее всего в память о том разговоре, который описывает Адамович. На вопрос Гумилева "к кому обращены ваши стихи" Анненский отвечает: "Я никогда об этом не думал". Гумилев навел его на очень существенную мысль, и в память об этом разговоре Анненский поздней оcенью 1909 г., за несколько недель до смерти, посвятил свою "Балладу" Гумилеву. Напрашивается именно такая реконструкция, если воспоминания Адамовича достоверны. И если они таковы, то мы, наконец, получаем объяснение, почему пожилой маститый поэт посвящает свое траурное, поистине похоронное стихотворение юному, переполненному "конквистадорскими" планами Гумилеву, бывшему на тридцать лет моложе "последнего царскосельского лебедя". В биографиях и одного и другого нет решительно ничего, что указывало бы на другую причину посвящения, чем тот разговор, свидетелем которого оказался Адамович. Добавим еще, что Гумилева не было ни в Царском Селе, ни в Петербурге, когда писалась "Баллада". Он уехал 25 мая вместе с поэтессой E. Дмитриевой (будущей Черубиной де Габриак) сначала на два дня в Москву, затем в Коктебель к Волошину.

Все же остается вопрос, почему Адамович не упоминает, что "Баллада" посвящена Гумилеву? Забыть он не мог. В своей книге "Облака" к одному из стихотворений он взял в качестве эпиграфа именно ту строку из "Баллады", которую цитирует в своем очерке: "День был ранний и молочко-парный".

Была и еще одна причина, исключающая забывчивость.