JК
Николай Гумилев в воспоминаниях современников :: Гумилев Николай
Страница: 83 из 425Ты
Рассказала о своей печали,
Подарила белую сирень,
И затостихи мои звучали,
Пели о тебе и ночь, и день.
Пусть же сердце бьется, словно птица,
Пусть же смерть ко мне нисходит... Ах,
Сохрани меня, моя царица,
В ослепительных таких цепях.
СЕРГЕЙ МАКОВСКИЙ
НИКОЛАЙ ГУМИЛЕВ ПО ЛИЧНЫМ ВОСПОМИНАНИЯМ
Наследственность, бытовая среда, эпоха - вот слагаемые, создающие писателя. Но и от многого побочного, более или менее случайного, зависит итог - творческий подвиг писателя; эти биографические "случайности" мы называем обобщенно писательской судьбой. Тут на первом месте - любовь и любви писателя, в особенности - поэта.
Гумилев-поэт - явление многогранное, его поэзия сложна, как вся создавшая ее эпоха, когда многое начиналось в России и многое навсегда кончилось. В Гумилеве было много противоречивости, лучше сказать двойственности: легкомысленным озорством просвечивает его трагичная неудовлетворенность, рисовкой, подчас цинизмом, окрашены нежнейшая лирика и драматические поэмы, и даже воинская его доблесть. И всегда грусть, часто несознательная, подспудная, сквозь иронию, насмешку и бравурную похвальбу, в мажорном ключе - затаенное предчувствие гибели.
По наследству от предков Гумилев не получил ни красоты, ни физической силы, ни цветущего здоровья. Казался почти хилым. 1 Может быть, это отчасти и вызвало ставшую его "второй натурой" позу мужественной неколебимости.
Рассказала о своей печали,
Подарила белую сирень,
И затостихи мои звучали,
Пели о тебе и ночь, и день.
Пусть же сердце бьется, словно птица,
Пусть же смерть ко мне нисходит... Ах,
Сохрани меня, моя царица,
В ослепительных таких цепях.
СЕРГЕЙ МАКОВСКИЙ
НИКОЛАЙ ГУМИЛЕВ ПО ЛИЧНЫМ ВОСПОМИНАНИЯМ
Наследственность, бытовая среда, эпоха - вот слагаемые, создающие писателя. Но и от многого побочного, более или менее случайного, зависит итог - творческий подвиг писателя; эти биографические "случайности" мы называем обобщенно писательской судьбой. Тут на первом месте - любовь и любви писателя, в особенности - поэта.
Гумилев-поэт - явление многогранное, его поэзия сложна, как вся создавшая ее эпоха, когда многое начиналось в России и многое навсегда кончилось. В Гумилеве было много противоречивости, лучше сказать двойственности: легкомысленным озорством просвечивает его трагичная неудовлетворенность, рисовкой, подчас цинизмом, окрашены нежнейшая лирика и драматические поэмы, и даже воинская его доблесть. И всегда грусть, часто несознательная, подспудная, сквозь иронию, насмешку и бравурную похвальбу, в мажорном ключе - затаенное предчувствие гибели.
По наследству от предков Гумилев не получил ни красоты, ни физической силы, ни цветущего здоровья. Казался почти хилым. 1 Может быть, это отчасти и вызвало ставшую его "второй натурой" позу мужественной неколебимости.