Ниссо   ::   Лукницкий Павел Николаевич

- Мариам где?

Худодод с недоумением посмотрел на Ниссо, переглянулся с Зуайдой и Гюльриз. Те сокрушенно опустили головы.

- Разве ты не знаешь, Ниссо? - осторожно спросил Худодод.

- Ай! Знаю, знаю! - голос Ниссо превратился в вопли. - Тело черное ее, глаз нет, душа превратилась в птицу, в маленькую птицу, большая птица просунула голову в грудь ей, заклевала душу ее...

- Оставь ее, Худодод, - тихо произнесла Гюльриз, - не говори с ней.

- Я пойду, - печально сказал Худодод, поднял с пола винтовку и саблю, встал, в дверях оглянулся на Ниссо, вздохнул, вышел.

В комнате не нарушалось молчание. Рыбья Кость не стонала больше. Рябоватый красноармеец с простреленной ногой скручивал над своей грудью цигарку. Крупицы махорки сыпались ему на грудь, он тщательно собирал их одну за другой. Зуайда встала, поднесла ему зажженную спичку. Ниссо лежала, закрыв глаза.

Клубы махорочного дыма медленно расходились по комнате. Цокот копыт затих вдали. Выстрелов давно уже не было слышно. Время тянулось томительно. На коленях Гюльриз и Зуайды шуршал перебираемый ими ситец, из которого шили они тюфяки. Красный свет заката лег косыми лучами в окно, тронул веснушчатое широкоглазое лицо Зуайды.

Снаружи послышался шум. Гюльриз подскочила к окну, увидела медленную процессию, вошедшую в сад, - трех красноармейцев, Карашира, русского доктора. Красноармейцы несли через сад носилки. За ними, обнявшись, шли Исоф и Саух-Богор. Винтовка Исофа висела на его плече вниз стволом.