Ниссо   ::   Лукницкий Павел Николаевич

- Давно хотели мы сделать многое, - продолжал Гветадзе, - нельзя было: горы. Осенью новые работники приедут... Планы большие у нас... Рассказывать тебе или нет? Устал?

Шо-Пир сквозь раздумья свои слышал только ласковый плавный голос Гветадзе. Интонации, самый его акцент звучали, как непривычный Шо-Пиру музыкальный напев. Шо-Пиру казалось, что где-то над ним звучит ручей, и качаются ветви деревьев, и легкий ветер шелестит густою листвой. И, всматриваясь в листву, Шо-Пир видит клочок голубого неба и там, далеко-далеко, на краю горизонта, - черную грозовую тучу; она уходит все дальше, молнии, уже далекие, полыхают в этой быстро уносящейся туче. А здесь, где ручей, где листва, атмосфера очищена и все легче дышать: вольный воздух пьянит Шо-Пира, ему хорошо, он знает, что это счастье, неведомое, легкое счастье, в нем музыка, музыка...

Гветадзе, внезапно умолкнув, глядит на Шо-Пира. Глаза Шо-Пира закрыты.

Встревоженный Гветадзе осторожно притрагивается к руке раненого, находит пульс.

- Много я с ним говорил! - сердится на себя Гветадзе. - Пульс хороший... Нет, он просто спит...

И, тихо отставив табуретку, на цыпочках выходит из комнаты.

"К допросам его привлекать нельзя, - решает Гветадзе, стараясь не скрипнуть дверью. - Слаб очень. Обойдемся как-нибудь... Поберечь его надо золотой человек!.."

7

Борьба за жизнь Шо-Пира продолжалась почти три месяца. Тяжелое осложнение приняло острую форму.