Низший пилотаж   ::   Ширянов Баян

Вз-з-з! Вз-з-з! Вз-з-з!

Устремляются в небо противовоздушные ракеты.

Спаниель на поводке обнюхивает твои ноги. Поводок держит его хозяйка, девушка лет двадцати. Ты с грустью провожаешь ее глазами. Ей ведь больше не удастся поебстись, а сам ты на это не способен, даже мысленно.

Ты встаешь и медленно плетешься домой по утренним дворам, удивляясь тому, как военным удалось замаскировать огромное количество тяжелой техники. Дома ты разбираешь постель и ложишься спать, почти уверенный в том, что больше не проснешься.



ГЛЮКИЕ ВРАЧИ.

Когда пишешь терку, главное не то, что выписываешь, а фамилия больного. Впрочем, попадаются некоторые грамотеи, которым лень заглянуть в толстого Машука. Вот они и пишут «Sol. Ehpedrini», стремая тем самым и себя и драги.

Да, чтобы получить этот самый Эх! Педрин! надо постараться. Напишешь «больной Иванов», и сразу понятно, что это поддельная терка. И фамилия Хуеглотопер тоже не по-хорошему бросается в глаза, заставляя дибить обладателя этой фамилии, или его родственника, ибо сам гражданин Хуеглотопер не соизволил прийти за своим лекарством.

Дальше. Лучше всего писать хохлов. Иванько, Бегунько, Лещенко. У них, блядей, не поймешь по фамилии, мужик это или баба. А значит, стрему меньше.

Но иногда случаются накладки. Пишет некто фамилию больного – Клочко. Рука у него срывается и вместо Клочко получается Клочкед! Вот и погоняло.

С торчками, вообще, частенько хохмы происходят. Напишет кто-нибудь так, для прикола: больной Эпхман.