Ночь после выпуска   ::   Тендряков Владимир

Этот даже одет небрежно - рубашка не первой свежести и мятые брюки, щеки и подбородок в темной юношеской заросли, не тронутой бритвой.

- Перед своим высоким начальством я скажу...

- Бывшим начальством,- с осторожной улыбкой поправляет его Ольга Олеговна.

- Да, бывшим начальством, но по-прежнему уважаемым... Трепетно уважаемым! Я скажу: Юлька права, как никогда! Мы хотели наслаждаться синим небом, а нас заставляли глядеть на черную доску. Мы задумывались над смыслом жизни, а нас неволили - думай над равнобедрен-ными треугольниками. Нам нравилось слушать Владимира Высоцкого, а нас заставляли заучивать ветхозаветное: "Мой дядя самых честных правил..." Нас превозносили за послушание и наказыва-ли за непокорность. Тебе, друг Вася, это нравилось, а мне нет! Я из тех, кто ненавидит ошейник с веревочкой...

Игорь Проухов в докладе директора отнесен был в самобытные натуры, он лучший в школе художник и признанный философ. Он упивается своей обличительной речью. Ни Ольга Олеговна, ни директор Иван Игнатьевич не возражают ему - снисходительно улыбаются. И переглядываются.

Своего собеседника нашел даже самый молодой из учителей, преподаватель географии Евгений Викторович - над безмятежно чистым лбом несолидный коровий зализ, убийственно для авторитета розовощек. Перед ним Сократ Онучин:

- Мы теперь имеем равные гражданские права, а потому разрешите стрельнуть у вас сигарету.

- Я не курю, Онучин.

- Напрасно. Зачем отказывать себе в мелких житейских наслаждениях. Я лично курю с пятого класса.