JК
Ночь с Ангелом :: Кунин Владимир Владимирович
Страница: 297 из 343Мама дома?
Что-то в голосе дочери заставило подполковника милиции сбавить тон:
– Нету мамы!К счастью… На дне рождения у тети Вали. А то бы она уже с ума сошла!..
– Очень хорошо, – сказала Лидочка. – Оставь ей записку, что я с тобой. Придумай, что хочешь. А сам одевайся и иди к Самошниковым.
– Что случилось?
– Папуль, все потом. А сейчас мы ждем тебя здесь.
– «Мы»?!
– Да. И документы не забудь.
– Какие еще документы? – не понял Николай Дмитриевич.
– Права водительские, «ксиву» свою, как ты сам ее называешь! – уже раздраженно пояснила Лидочка. – И не задерживайся, пап.
Во втором часу ночи самошниковский «Запорожец» мчался по пустынному загородному шоссе к колонии «усиленного режима».
За рулем сидел подполковник милиции Петров. Рядом – дочь Лидочка. Сзади, накрытый с головой клетчатым пледом, лежал Толик Самошников.
– Ты понимаешь, что пролетаешь мимо амнистии, как фанера над Парижем?! – нервничал Николай Дмитриевич. – А за побег тебе еще и срок добавят! И будешь ты сидеть, как цуцик, с последующим переводом во взрослую колонию. А там…
– Мы должны были увидеться, дядя Коля! – донеслось из-под пледа. – Иначе…
– Что «иначе», что «иначе»? Вам вот-вот по четырнадцать, а мозги у вас, как…
– Как у взрослых, – резко прервала его Лидочка. – Только вы с мамой к этому никак привыкнуть не можете! И не гони так. Впереди – пост ГАИ.
– Ты-то откуда знаешь?! – окрысился на нее отец.
Что-то в голосе дочери заставило подполковника милиции сбавить тон:
– Нету мамы!К счастью… На дне рождения у тети Вали. А то бы она уже с ума сошла!..
– Очень хорошо, – сказала Лидочка. – Оставь ей записку, что я с тобой. Придумай, что хочешь. А сам одевайся и иди к Самошниковым.
– Что случилось?
– Папуль, все потом. А сейчас мы ждем тебя здесь.
– «Мы»?!
– Да. И документы не забудь.
– Какие еще документы? – не понял Николай Дмитриевич.
– Права водительские, «ксиву» свою, как ты сам ее называешь! – уже раздраженно пояснила Лидочка. – И не задерживайся, пап.
Во втором часу ночи самошниковский «Запорожец» мчался по пустынному загородному шоссе к колонии «усиленного режима».
За рулем сидел подполковник милиции Петров. Рядом – дочь Лидочка. Сзади, накрытый с головой клетчатым пледом, лежал Толик Самошников.
– Ты понимаешь, что пролетаешь мимо амнистии, как фанера над Парижем?! – нервничал Николай Дмитриевич. – А за побег тебе еще и срок добавят! И будешь ты сидеть, как цуцик, с последующим переводом во взрослую колонию. А там…
– Мы должны были увидеться, дядя Коля! – донеслось из-под пледа. – Иначе…
– Что «иначе», что «иначе»? Вам вот-вот по четырнадцать, а мозги у вас, как…
– Как у взрослых, – резко прервала его Лидочка. – Только вы с мамой к этому никак привыкнуть не можете! И не гони так. Впереди – пост ГАИ.
– Ты-то откуда знаешь?! – окрысился на нее отец.