Ночью на белых конях   ::   Вежинов Павел

Часам к четырем небо так потемнело, словно на город вот-вот должна была обрушиться небывалая гроза. Где-то вдали глухо гудели громовые раскаты, напоминая редкие удары какого-то громадного колокола, задыхающегося в густом месиве туч. Резко запахло кориандром. Тучи поднялись выше, дождь хлестал сухую землю, словно плетьми, не в силах вырвать у нее даже тихого стона. За миллионы лет старая терпеливая земля видела гораздо более грозные вещи. Наконец все успокоилось, только ручьи вдоль тротуаров все еще журчали, заливая каменные спины улиц. Урумов печально стоял у открытого окна, охваченный воспоминанием, впрочем, что это за воспоминание — просто выцветшая картина, мертвая и неподвижная. Он был еще ребенком и жил в большом желтом доме. Прошла гроза, но небольшой дождь все еще шел, в черных уличных лужах лопались пузыри. Прямо против дома остановилась телега, запряженная старой костлявой лошадью. Эту-то лошадь и не мог забыть Урумов, она то и дело всплывала в его памяти, хотя с тех пор прошло уже много десятилетий. Лошадь стояла, опустив до самой земли темную голову, от ее худой спины шея полупрозрачный пар. Такой неподвижной, унылой, такой до отчаянья забытой была эта лошадь, что мальчик сам не заметил, как слезы потекли по его лицу. Когда он снова выглянул на улицу, дождь уже прошел, а на телегу грузили чью-то ветхую мебель. Внезапно лошадь обернулась и взглянула на него совсем по-человечьи. Одни ее глаз был белым и мертвым.