Ночью на белых конях   ::   Вежинов Павел

Крупная, костистая, она чем-то неуловимо напоминала его покойную жену. Может быть, глазами — сильно подведенные, неподвижные, они были похожи на глазки павлиньих перьев — такие же круглые и атласно-зеленые. А может, это свет рефлектора сделал ее лицо таким мертвенным. Певица выждала такт, раскрыла красивые губы и запела. Когда она кончила, не аплодировали только они двое, хотя именно Урумов заказал песню.

Только сейчас академик заметил, что ресторан уже полон — людьми и табачным дымом, с которым свечи уже не могли справиться. Картина была близка к той, которую когда-то нарисовал ему Сашо, — какие-то мужчины с могучими шеями и жирными лопатками, какие-то западные кастраты с опухшими, вызывающими у него отвращение лицами. Переводчицы, вынужденные как-то смягчать грубые шутки и двусмыслицы своих шефов, выглядели совсем подавленными. Урумову стало не по себе, и он отвел взгляд от этой картины. Официант принес колбаски. Собрав все оставшиеся у него силы, Урумов сказал:

— Знаете что?.. Нарежьте эти колбаски на мелкие кусочки. А я заверну их в газету и суну в карман.

— Зачем? У вас есть собака?

По голосу Марии было заметно, что она совершенно расстроена, гораздо больше него.

— Нет у меня собаки… Но мне не хочется, чтобы официант смеялся над нашей нетронутой едой.

— Хорошо, я постараюсь это съесть, — тихо сказала она.

И действительно заставила себя есть. Давалось ей это с трудом, в пересохшее горло ничего не шло.