JК
Ночи Калигулы. Падение в бездну :: Звонок-Сантандер Ирина
Страница: 106 из 485И, словно опровергая всякие сомнения, младенец походил наотца. Тот же изгиб бровей, широкий низкий лоб и маленький подбородок. Волосы — тёмные, отливающие рыжим. Агенобарб вздохнул:
— Нет, я не сомневаюсь, — задумчиво ответил он — Я думаю: стоит ли поднимать ребёнка? Не лучше ли выбросить его, как рождённого под несчастливой звездой? Ведь от меня и Агриппины ничего хорошего родиться не может!
Домиция вздрогнула и удивлённо посмотрела на брата. Агенобарб сидел, словно высеченные из камня статуи фараонов перед египетским храмом. Угрюмый и безжалостный! Ребёнок хрипло плакал у его ног. Неужели отец не поднимет его? И рабы оставят новорождённого под колонной подкидышей? Он умрёт от голода и холода, или кто-то подберёт его, чтобы сделать рабом? Домиция подавила жалобный всхлип. «Если брат велит унести ребёнка, я упрошу Пассиена Криспа подобрать его и воспитать как сына!» — решила она.
Агенобарб подтолкнул локтем задумавшуюся сестру.
— Я не могу наклониться, — проговорил он. — Подай мне ребёнка.
Домиция поспешно наклонилась и подняла маленькое дрожащее тельце. Прижала к груди, не обращая внимания на то, что на светлой шёлковой столе остаются красно-коричневые пятна. Улыбнулась умилённо, ища в новорождённом фамильные черты. Ведь она тоже была матерью. И больше всего на свете любила дочь, Валерию Мессалину.
Агенобарб резким движение поднял младенца над головой.
— Вот мой сын! — во всеуслышание заявил он.
— Нет, я не сомневаюсь, — задумчиво ответил он — Я думаю: стоит ли поднимать ребёнка? Не лучше ли выбросить его, как рождённого под несчастливой звездой? Ведь от меня и Агриппины ничего хорошего родиться не может!
Домиция вздрогнула и удивлённо посмотрела на брата. Агенобарб сидел, словно высеченные из камня статуи фараонов перед египетским храмом. Угрюмый и безжалостный! Ребёнок хрипло плакал у его ног. Неужели отец не поднимет его? И рабы оставят новорождённого под колонной подкидышей? Он умрёт от голода и холода, или кто-то подберёт его, чтобы сделать рабом? Домиция подавила жалобный всхлип. «Если брат велит унести ребёнка, я упрошу Пассиена Криспа подобрать его и воспитать как сына!» — решила она.
Агенобарб подтолкнул локтем задумавшуюся сестру.
— Я не могу наклониться, — проговорил он. — Подай мне ребёнка.
Домиция поспешно наклонилась и подняла маленькое дрожащее тельце. Прижала к груди, не обращая внимания на то, что на светлой шёлковой столе остаются красно-коричневые пятна. Улыбнулась умилённо, ища в новорождённом фамильные черты. Ведь она тоже была матерью. И больше всего на свете любила дочь, Валерию Мессалину.
Агенобарб резким движение поднял младенца над головой.
— Вот мой сын! — во всеуслышание заявил он.