JК
Ночи Калигулы. Падение в бездну :: Звонок-Сантандер Ирина
Страница: 128 из 485 — Наслышан о тебе!
— Благодарю за доброе слово, цезарь! — Сенека учтиво приложил ладонь к груди, склонил голову и сразу же выпрямился с непередаваемым достоинством.
— Говорят, ты стал философом оттого, что в молодости много болел.
— Да, цезарь! — подтвердил Сенека. — Тело моё было хилым и слабым. Поначалу я мучался и даже подумывал о смерти. Потом научился преодолевать боль, забывать о ней. Сумел поставить дух выше тела. Я жил тогда в Египте. Мой наставник посоветовал мне отказаться от мяса. Совет пошёл на пользу. С тех пор я окреп и не болею.
Калигула насмешливо оглядел высокую худую фигуру философа. Тщедушная впалая грудь, тощие ноги под длинной туникой, костлявые руки… «Не ест мяса! — презрительно хмыкнул Гай. — Потому и похож на скелет, обглоданный собаками!»
— …Теперь я снова ем телятину и кур, — не догадываясь о мыслях императора, продолжал Сенека. — Но умеренно, и без тяжёлых заморских пряностей. Забочусь о здоровье. Разнообразная пища, перемешанная в одно блюдо, тяжела и вредна для желудка.
Чернокожая рабыня, соблазнительно покачиваясь, пронесла мимо золотую тарелку. На ней горою возвышалась рыба-краснобородка, освобождённая от мелких костей. Её окружали переложенные рядами устрицы, креветки, крабье мясо, извлечённое из твёрдого панциря… Калигула угрюмо молчал. Слова Сенеки неожиданно прозвучали укором пиршеству. Неожиданно для самого философа! Он слегка смутился и прикусил нижнюю губу.
— Благодарю за доброе слово, цезарь! — Сенека учтиво приложил ладонь к груди, склонил голову и сразу же выпрямился с непередаваемым достоинством.
— Говорят, ты стал философом оттого, что в молодости много болел.
— Да, цезарь! — подтвердил Сенека. — Тело моё было хилым и слабым. Поначалу я мучался и даже подумывал о смерти. Потом научился преодолевать боль, забывать о ней. Сумел поставить дух выше тела. Я жил тогда в Египте. Мой наставник посоветовал мне отказаться от мяса. Совет пошёл на пользу. С тех пор я окреп и не болею.
Калигула насмешливо оглядел высокую худую фигуру философа. Тщедушная впалая грудь, тощие ноги под длинной туникой, костлявые руки… «Не ест мяса! — презрительно хмыкнул Гай. — Потому и похож на скелет, обглоданный собаками!»
— …Теперь я снова ем телятину и кур, — не догадываясь о мыслях императора, продолжал Сенека. — Но умеренно, и без тяжёлых заморских пряностей. Забочусь о здоровье. Разнообразная пища, перемешанная в одно блюдо, тяжела и вредна для желудка.
Чернокожая рабыня, соблазнительно покачиваясь, пронесла мимо золотую тарелку. На ней горою возвышалась рыба-краснобородка, освобождённая от мелких костей. Её окружали переложенные рядами устрицы, креветки, крабье мясо, извлечённое из твёрдого панциря… Калигула угрюмо молчал. Слова Сенеки неожиданно прозвучали укором пиршеству. Неожиданно для самого философа! Он слегка смутился и прикусил нижнюю губу.