JК
Ночи Калигулы. Падение в бездну :: Звонок-Сантандер Ирина
Страница: 26 из 485Почти так же разговаривал с сенаторами Тиберий.
— Рим славит тебя! — склонился перед молодым цезарем сухощавый высокий старик. — Сто шестьдесят тысяч быков было принесено в жертву за твоё здравие.
Глаза Калигулы загорелись радостным огнём.
— Плебеи собирают деньги, чтобы установить в храме Юпитера твою статую, — сообщил Лонгин. — К ним присоединилось и всадническое сословие…
«Как если бы я уже стал богом!» — затрепетал Калигула. И прищурился с лёгким подозрением:
— Сенаторы тоже раскошелились на статую?
Кассий замялся:
— Да, цезарь. В меру возможностей.
Гаю показалось, словно лукавая змея ужалила его в сердце. В меру возможностей?! Кто в Риме богаче сенаторских семейств? Уж никак не плебеи. Калигула побагровел, нахмурился. Крепко сжались нервные жилистые кулаки. Теперь он понимал, почему Тиберий так ненавидел сенаторов.
— Повелеваю, чтобы мои статуи были установлены во всех храмах в Риме и провинциях! — медленно, весомо произнёс император. — И пусть жрецы, принося жертвы, во всеуслышание молятся за меня и моих сестёр!
— Слушаюсь, цезарь! — Лонгин закинул на правое плечо край тоги и повернулся к выходу.
— И не думай, что я забуду! — закричал ему вслед Калигула. — Сегодня же издам письменный указ и велю вывесить его на Форуме.
Лонгин молча поклонился.
«Подлецы! — обиженно думал Калигула, оставшись один. — Народ любит меня.
— Рим славит тебя! — склонился перед молодым цезарем сухощавый высокий старик. — Сто шестьдесят тысяч быков было принесено в жертву за твоё здравие.
Глаза Калигулы загорелись радостным огнём.
— Плебеи собирают деньги, чтобы установить в храме Юпитера твою статую, — сообщил Лонгин. — К ним присоединилось и всадническое сословие…
«Как если бы я уже стал богом!» — затрепетал Калигула. И прищурился с лёгким подозрением:
— Сенаторы тоже раскошелились на статую?
Кассий замялся:
— Да, цезарь. В меру возможностей.
Гаю показалось, словно лукавая змея ужалила его в сердце. В меру возможностей?! Кто в Риме богаче сенаторских семейств? Уж никак не плебеи. Калигула побагровел, нахмурился. Крепко сжались нервные жилистые кулаки. Теперь он понимал, почему Тиберий так ненавидел сенаторов.
— Повелеваю, чтобы мои статуи были установлены во всех храмах в Риме и провинциях! — медленно, весомо произнёс император. — И пусть жрецы, принося жертвы, во всеуслышание молятся за меня и моих сестёр!
— Слушаюсь, цезарь! — Лонгин закинул на правое плечо край тоги и повернулся к выходу.
— И не думай, что я забуду! — закричал ему вслед Калигула. — Сегодня же издам письменный указ и велю вывесить его на Форуме.
Лонгин молча поклонился.
«Подлецы! — обиженно думал Калигула, оставшись один. — Народ любит меня.