JК
Ночи Калигулы. Падение в бездну :: Звонок-Сантандер Ирина
Страница: 78 из 485А в мраморной ложе, потешаясь, хохотал молодой император…
— Ловите коров! — кричал он запыхавшимся преторианцам.
Сильные худощавые руки сжимали хрупкую талию Друзиллы. Глядя на суматоху, Гай чувствовал неповторимый жар близкого до боли женского тела.
— Жаль, что никто из плебеев не свалился в воду на прокорм крокодилам! — посерьёзнев, заявил он.
Друзилла, соглашаясь, кивнула:
— Было бы забавно!..
Гай прищурился. Сузившиеся глаза загорелись странным огнём. Он понял, что, став императором, может осуществить детскую фантазию, какой бы нереальной она ни казалась. Он, Гай Цезарь Калигула, может все!
— Херея! — позвал он преторианского трибуна голосом, хриплым от волнения.
Кассий Херея поспешил к императору. Калигула, возбуждённо переплетая пальцы, спросил:
— Харикл, бывший лекарь Тиберия, сейчас находится в Мамертинской тюрьме?
— Да, цезарь, — подтвердил трибун. — Согласно твоему приказу.
— Ещё не сдох? — пренебрежительно скривился Гай. И шепнул, склонившись к уху Друзиллы: — Подлый грек отказался лечить меня на вилле Тиберия! Теперь он пожалеет об этом!
Калигула скрипнул зубами. Обида горячей волной подступила к груди. В памяти всплыла картина: он корчится в припадке эпилепсии; растерянный Макрон поддерживает его; лекарь, равнодушно пробегая мимо Гая, спешит к Тиберию… Наконец пришёл сладкий час мести! Тюрьма — недостаточное наказание для Харикла. Лёгкая, быстрая смерть — тоже!
— Приведи Харикла! — мстительно улыбаясь, велел преторианскому трибуну Гай.
— Ловите коров! — кричал он запыхавшимся преторианцам.
Сильные худощавые руки сжимали хрупкую талию Друзиллы. Глядя на суматоху, Гай чувствовал неповторимый жар близкого до боли женского тела.
— Жаль, что никто из плебеев не свалился в воду на прокорм крокодилам! — посерьёзнев, заявил он.
Друзилла, соглашаясь, кивнула:
— Было бы забавно!..
Гай прищурился. Сузившиеся глаза загорелись странным огнём. Он понял, что, став императором, может осуществить детскую фантазию, какой бы нереальной она ни казалась. Он, Гай Цезарь Калигула, может все!
— Херея! — позвал он преторианского трибуна голосом, хриплым от волнения.
Кассий Херея поспешил к императору. Калигула, возбуждённо переплетая пальцы, спросил:
— Харикл, бывший лекарь Тиберия, сейчас находится в Мамертинской тюрьме?
— Да, цезарь, — подтвердил трибун. — Согласно твоему приказу.
— Ещё не сдох? — пренебрежительно скривился Гай. И шепнул, склонившись к уху Друзиллы: — Подлый грек отказался лечить меня на вилле Тиберия! Теперь он пожалеет об этом!
Калигула скрипнул зубами. Обида горячей волной подступила к груди. В памяти всплыла картина: он корчится в припадке эпилепсии; растерянный Макрон поддерживает его; лекарь, равнодушно пробегая мимо Гая, спешит к Тиберию… Наконец пришёл сладкий час мести! Тюрьма — недостаточное наказание для Харикла. Лёгкая, быстрая смерть — тоже!
— Приведи Харикла! — мстительно улыбаясь, велел преторианскому трибуну Гай.