Страница:
267 из 425
— Хочу! — ответила Юния, держа в руках горшок и шерстяные нитки так, словно это — бесценные сокровища. — А ты хочешь быть моим мужем и отцом семейства?
— Хочу, — косо улыбнувшись уголком рта, ответил Калигула. И вдруг улыбка его остекленела. В толпе гостей он заметил Юлию Друзиллу.
«Пришла!» — радостно стукнуло сердце.
Друзилла, радостно улыбаясь, приветствовала сестру Агриппину и её мужа, Гнея Домиция. И неуловимым движением поворачивалась к ступеням дворца, на которых Калигула принимал Юнию хозяйкою в свой дом. Тогда её улыбка слегка погасала, и трогательно мягким становилось медово-розовое лицо.
Калигула машинально следовал обряду, но не мог отвести глаз от Друзиллы. Вот она сделала несколько шагов и взяла под руку мужа. Почему Гая так волнует её походка? Точно так же ходят и другие женщины — переставляя мелкими шажками ноги, обутые в сандалии. Точно так же колышется подол любой столы и туники. Почему движения Друзиллы кажутся неуловимо прекрасными, а движения других женщин — обыкновенными? Почему синеватые тени под глазами и несколько веснушек на тонком носике Друзиллы выглядят милее, чем ослепительно-белая кожа изнеженных матрон? Загадка сфинкса, на которую не ответит даже мудрый Эдип.
* * *
Калигула и Юния Клавдилла остались наедине в жарко натопленной, душной опочивальне. К вечеру безмятежное небо затянулась тучами и пошёл дождь. Холодный, гнущий к земле привезённые из-за моря пальмы, декабрьский дождь.
Гай протянул к жаровне озябшие ладони.
|< Пред. 265 266 267 268 269 След. >|