JК
Ночи Калигулы. Восхождение к власти :: Звонок-Сантандер Ирина
Страница: 330 из 425Я взял его у торговца Либия, что держит лавочку в конце Субуры. Негодяй заломил двадцать тысяч сестерциев! А я думаю, что с него довольно и чести увидеть своё изделие на шее императорской внучки!
— Так сколько ты заплатил в конце концов? — для приличия спросил Кассий.
— Да нисколько! — выпучил глаза Агенобарб и засмеялся глупости собеседника. — Взял и все!
Кассий пожал плечами.
— Кончишь в тюрьме, — с жалостью промолвил он.
— Кто посмеет посадить в тюрьму меня, благородного Гнея Домиция?! — обиделся Агенобарб и потянулся к вину.
Агриппина настойчиво увлекала Друзиллу за руку. Гости с уважением расступались перед сёстрами и тут же забывали о них, принюхиваясь к запахам, идущим из кухни. Девушки прошли по длинному пустынному коридору и наконец достигли кубикулы Агриппины.
— Помоги мне, — прошептала Агриппина, едва они остались наедине.
Друзилла повнимательнее вгляделась в лицо сестры и с удивлением заметила красноту щёк под тонким слоем белил.
— Что с тобой? — участливо спросила она.
Агриппина повалилась на кровать и зашмыгала носом, с трудом сдерживая слезы. Плакать нельзя — никакие ухищрения не спрячут потом опухшие веки. Гордая Агриппина не хотела становиться мишенью для глазастых и длинноязыких римских сплетниц.
— Пассиен Крисп женится… — жалобно скривилась она, прикладывая к щекам две холодные склянки — чтобы умерить лихорадочный жар.
Друзилла досадливо прикусила губу.
— Так сколько ты заплатил в конце концов? — для приличия спросил Кассий.
— Да нисколько! — выпучил глаза Агенобарб и засмеялся глупости собеседника. — Взял и все!
Кассий пожал плечами.
— Кончишь в тюрьме, — с жалостью промолвил он.
— Кто посмеет посадить в тюрьму меня, благородного Гнея Домиция?! — обиделся Агенобарб и потянулся к вину.
Агриппина настойчиво увлекала Друзиллу за руку. Гости с уважением расступались перед сёстрами и тут же забывали о них, принюхиваясь к запахам, идущим из кухни. Девушки прошли по длинному пустынному коридору и наконец достигли кубикулы Агриппины.
— Помоги мне, — прошептала Агриппина, едва они остались наедине.
Друзилла повнимательнее вгляделась в лицо сестры и с удивлением заметила красноту щёк под тонким слоем белил.
— Что с тобой? — участливо спросила она.
Агриппина повалилась на кровать и зашмыгала носом, с трудом сдерживая слезы. Плакать нельзя — никакие ухищрения не спрячут потом опухшие веки. Гордая Агриппина не хотела становиться мишенью для глазастых и длинноязыких римских сплетниц.
— Пассиен Крисп женится… — жалобно скривилась она, прикладывая к щекам две холодные склянки — чтобы умерить лихорадочный жар.
Друзилла досадливо прикусила губу.