JК
Ночи Калигулы. Восхождение к власти :: Звонок-Сантандер Ирина
Страница: 61 из 425Но рука его наткнулась на пустое блюдо. Сенатор преисполнился молчаливым возмущением, заметив, что рабы сотрапезников держат в руках льняные салфетки, завязанные в узелок. От салфеток, сплошь покрытых жирными пятнами, пахло вожделенными колбасками, сыром, ветчиной… «Эти паршивцы обильно наелись, да ещё велели рабам прихватить яства со стола, чтобы отнести домой!» Возмущению Сеяна не было предела. Неожиданно подумалось: «Нельзя враждовать с императором. И дело не только в сегодняшнем банкете. В любой таверне можно наесться до отвала! Но как знать, чем ещё может обернуться немилость Тиберия?!»
И Элий Сеян решительно протянул руку к жёлтому яблоку. А его мозг тем временем напряжённо работал, обдумывая, как доказать верность императору.
* * *
От обильной еды и винных испарений Клавдий, племянник Тиберия, отяжелел и задремал за столом. Цезарь развеселился, наблюдая, как смешно посвистывает носом и вздрагивает во сне толстый заика. Раб Клавдия стоял позади господина, охраняя его сон так же, как и сандалии.
— Подойди ко мне, — подозвал его император. Раб, склонив голову и опустив взгляд, приблизился к Тиберию.
— Надень сандалии на руки Клавдия. Но не разбуди его! — улыбнувшись, повелел Тиберий.
Раб медлил, боязливо округлив глаза и вжав голову в плечи. Но стоило императору нахмуриться, как он повиновался. Поспешно пятясь, он вернулся к своему господину.
И Элий Сеян решительно протянул руку к жёлтому яблоку. А его мозг тем временем напряжённо работал, обдумывая, как доказать верность императору.
* * *
От обильной еды и винных испарений Клавдий, племянник Тиберия, отяжелел и задремал за столом. Цезарь развеселился, наблюдая, как смешно посвистывает носом и вздрагивает во сне толстый заика. Раб Клавдия стоял позади господина, охраняя его сон так же, как и сандалии.
— Подойди ко мне, — подозвал его император. Раб, склонив голову и опустив взгляд, приблизился к Тиберию.
— Надень сандалии на руки Клавдия. Но не разбуди его! — улыбнувшись, повелел Тиберий.
Раб медлил, боязливо округлив глаза и вжав голову в плечи. Но стоило императору нахмуриться, как он повиновался. Поспешно пятясь, он вернулся к своему господину.