Ночная игра в кости   ::   Кавабата Ясунари

Их поведение было настолько неприлично, что Мидзута даже растерялся. Это было тем более скверно, что среди тех, кто пришел любоваться цветами вишни, вполне могли оказаться люди, которые придут на представление.

Кое-где лепестки уже облетели, и на ветвях оставались одни лишь поникшие тычинки и пестики. Гуляющая публика с осуждением поглядывала на танцовщиц, но те вели себя вызывающе, не обращая на окружающих никакого внимания. Наевшись дэнгаку, танцовщицы на глазах у всех невозмутимо облизывали губы и красили их помадой.

Митико тоже вытащила палочку губной помады, но, прежде чем красить губы, сложила их бантиком и слегка выпятила. Свежие, не тронутые помадой, они были прелестны.

Мидзута не спеша приблизился к ней. Он глядел на Митико так, словно сделал для себя неожиданное открытие.

Ее маленький невзрачный нос вблизи казался удивительно милым, похожим на любовно выточенную тонкую безделушку.

Привыкшая краситься на людях, Митико совершенно не смущалась.

Для Мидзута же Митико, красящая губы среди цветущих вишен в той же позе, в какой она делала это в театральной уборной, была внове. Эти губы, нос, это круглое лицо, эти косящие книзу глаза, заглядывавшие в маленькое зеркальце, навевали сладостные мечты.

Пусть Митико не так хороша на сцене, но в жизни она гораздо лучше, чем мне прежде казалось, подумал Мидзута. И сам того не ожидая, сказал:

- Никак не пойму: что ты за девушка?

- Это почему же? - спросила Митико, быстро взглянув на него.

- Ты молчунья.