JК
Ночной портье :: Шоу Ирвин
Страница: 67 из 80Она стала раскачиваться взад-вперед, сперва медленно, потом все быстрее, запрокинув назад голову и опираясь сзади на вытянутые руки. В рассеянном лунном свете, отражавшемся от зеркала, ее пышные груди белели перед моими глазами бледными полутонами. Я обхватил руками, гладил и ласкал эти прекрасные груди, и она застонала. Потом всхлипнула, опять застонала, еще и еще, наконец громко, не в силах больше сдерживаться, закричала и блаженно обмякла.
Мгновение спустя я, словно со стороны, услышал собственный сдавленный стон невыразимого наслаждения. Эвелин обессилено скатилась с меня, растянулась на животе и затихла. Я вытянул руку и осторожно, почти бережно прикоснулся к влажному округлому плечу.
– Тебе не было больно?
– Дурачок, – фыркнула она. – Нет, конечно.
– Я боялся, вдруг…
– Неужто твои дамы молчат, когда ты их трахаешь?
– По-моему, да, – неуверенно промолвил я. И про себя подумал, что такие выражения они уж точно не употребляют. Должно быть, в министерстве юстиции принято называть все своими именами.
Она засмеялась, перевернулась на спину, потянулась к столику у кровати за сигаретами и закурила. Огонек спички осветил ее безмятежное лицо.
– Хочешь сигарету? – спросила она.
– Не курю.
– Долго проживешь. А сколько тебе сейчас?
– Тридцать три.
– Самый расцвет, – сказала она. – Чудесный возраст. Не вздумай уснуть. Давай поговорим. Выпить хочешь?
– А который час?
– Самое время промочить горло. – Она выбралась из постели и набросила халат. – Виски устроит?
– Вполне.
Мгновение спустя я, словно со стороны, услышал собственный сдавленный стон невыразимого наслаждения. Эвелин обессилено скатилась с меня, растянулась на животе и затихла. Я вытянул руку и осторожно, почти бережно прикоснулся к влажному округлому плечу.
– Тебе не было больно?
– Дурачок, – фыркнула она. – Нет, конечно.
– Я боялся, вдруг…
– Неужто твои дамы молчат, когда ты их трахаешь?
– По-моему, да, – неуверенно промолвил я. И про себя подумал, что такие выражения они уж точно не употребляют. Должно быть, в министерстве юстиции принято называть все своими именами.
Она засмеялась, перевернулась на спину, потянулась к столику у кровати за сигаретами и закурила. Огонек спички осветил ее безмятежное лицо.
– Хочешь сигарету? – спросила она.
– Не курю.
– Долго проживешь. А сколько тебе сейчас?
– Тридцать три.
– Самый расцвет, – сказала она. – Чудесный возраст. Не вздумай уснуть. Давай поговорим. Выпить хочешь?
– А который час?
– Самое время промочить горло. – Она выбралась из постели и набросила халат. – Виски устроит?
– Вполне.