Новеллы о Шекспире   ::   Домбровский Юрий Осипович

Ну, так чему хорошему мог научить детей этот тайный папист? Пропади пропадом такая наука! В нашем йоркширском графстве говорят только по-английски, но если вы попросите у лавочника хлеба, то будьте спокойны, что он вам не свешает гвоздей и не нальет дегтя. Да и судья, сидя на своем кресле, тоже говорит с нами на добром английском языке, и как будто выходит правильно. Так к чему нам еще французский язык? - так отвечали достопочтенному пастору прихожане.

"А говорить с ними все-таки приходится по-французски: со всякими церемониями, - подумал пастор, заходя в зало, - по-простому-то ничего не скажешь, чуть что не так - и сейчас же обида до гроба. Вот и с этой дурехой..."

Анна Шекспир - рослая, сырая женщина - сидела рядом с женой пастора и что-то негромко ей рассказывала. И, по смыслу ее рассказа, у его молодой жены тоже было печальное, задумчивое и благочестивое лицо, но когда пастор вошел, она с такой быстротой вскинула на него живые, черные, как у жаворонка, глаза, что Кросс невольно улыбнулся. "Ну что ж, подумал он, - у Мэри хороший муж - разве ей понять эту несчастную?"

- Вот так и живем! - громко, со скорбной иронией окончила Анна Шекспир, уже прямо глядя на пастора. - Здравствуйте, достопочтенный мистер Кросс, а я вот вашей жене свои старушечьи... - и она сделала движение встать.

- Сидите, сидите! - учтиво испугался пастор. - А я вот тут, - и, пододвинув третье кресло, он сел с ними рядом.