Новеллы о Шекспире   ::   Домбровский Юрий Осипович

Она знала это и была такая гордая да чванливая, что просто хоть не подходи, но против меня все-таки не устояла. Когда мы появились вместе, все оглядывались на нас и говорили: "Молодец, Билл! Ты, Билл, далеко пойдешь", "Тебя повесят, Билл, подлец ты эдакий". Вот как говорили тогда. И это меня больше всего подхлестывало. А были такие, которые смеялись: "Ни черта из этого не выйдет все равно, разве старый Хатвей примет к себе нищего?" Но я-то знал: теперь уж ничего не попишешь примет! Я был в ту пору тщеславен, как все деревенские парни.

Так мы и обвенчались. В первые годы она была свирепой и необузданной стервой, швыряла тарелки и кричала через все комнаты так, чтобы слышали прохожие: "Нищий лоскут! Ты думаешь, я не знаю, почему ты женился на мне? Нет, я очень хорошо знаю это". Но раз я ей ответил: "Анна, я женился на тебе потому, что через пять месяцев после нашей свадьбы родился ребенок, - вот и все". Тогда она упала на свою кровать и заревела, а я был доволен и улыбался. Так мы ругались пять лет, потом охрипли и устали, потом совсем замолкли, - вот с тех пор и молчим. Так что ты зря считаешь меня счастливчиком, Джен. Одной тебе нравятся мои стихи - очень дрянные стихи, если сказать по правде, не то у меня сидит в голове, когда я еду из "Золотой короны" в Стратфорд, но тебе все равно они нравятся.

Дрянные стихи. ... Однажды некий сэр мне сказал: "Ваше время проходит безвозвратно, вы двадцать пять лет заливали сцену кровью из бычьего пузыря, а нам нравятся теперь только изящные интриги, тонкость чувств и речей.