Новеллы (-)   ::   Чулков Георгий Иванович

Оно всегда загадочно и всегда мучительно... Возможно ли разгадать его? Нет, нет... Веласкес, Рембрандт, Врубель - кто угодно - все они создавали лица, может быть, как новые Боги, но живых настоящих лиц никто не разгадал. А если разгадывали, то приблизительно. А здесь немыслима приблизительность. Все или ничего. А разве мы, простые смертные, не мучаемся так же, как и вы, художники. Вы подумайте! Вы целуете руки той, которая кажется вам прекрасной; и когда вы касаетесь губами этой милой вам руки, вы верите, что ваша любовница принадлежит вам, но посмотрите ей в глаза: это какие-то дьявольские зеркала, в которых отражаются взгляды иных, неведомых вам людей. Как непонятно ее лицо! Клянусь вам, что это пытка, ужасная пытка...

Говоря так, он все поднимался на цыпочки и прижимал руки к груди.

- Вы живете в отеле, против мола? - спросил я.

- Да, я там живу.

- А Кетевани Георгиевна?

- И она там же.

- Дробовский! Вы и раньше встречали Кетевани Георгиевну... Кто она такая? Расскажите мне что-нибудь про нее.

- Я, правда, встречался с Кетевани Георгиевной, но - уверяю вас, я почти не знаю ее жизни. Кажется, одно время она была актрисой, но потом бросила сцену. Ее муж - инженер. Он участвует в какой-то дальней экспедиции, где-то в Сибири... А про характер Кетевани Георгиев-ны я ничего не могу сказать... Разве только то, что сердце у нее фантастическое...

Он закрыл лицо руками.

- Я думаю, - прошептал он, - я думаю, что Кетевани Георгиевна душевно больна.